Триумф

Обычно говорят о смысле жизни, о стержне, но это другая история. Хотя стержень по смыслу того, что я хочу, – ближе. Но это и дети, и профессия, и прошлое – и это другой этап. Что же мне нужно сейчас? Совершенно точно, это не работа двадцать четыре часа в сутки. Да, есть мнение, что все лишние мысли вытравит занятость, а в перерывах ты будешь просто валиться с ног от усталости и ни на какие лишние мысли ни времени, ни сил не останется. Но у меня все ровно наоборот – по крайней мере, в подразумевающихся для этого видах умственной деятельности. Во мне просыпается отрицание – людей с их пороками, лицемерия, интриг, существования без цели. Просыпаться сегодня, зная, что ровно так же проснешься завтра, а начиная с вечера пятницы, о котором будешь говорить начиная со среды, – алкоголь, перемещение по шумным заведениям, траты. Это такая разновидность отдыха. Это мейнстрим, так живут все. А мне это неинтересно и противно, потому что бессмысленно – выходные бесцельны, как и будни, и так неделя за неделей. А поездки в отпуск и на долгие праздники – будто не настоящие, а напоказ. Снова алкоголь.

И так квартал за кварталом. Такая жизнь мне не нравится, она противоестественна человеческому существу, и уж лучше я буду лелеять свою печаль и мизантропию у холста, нежели в шуме, с коктейлями – без малейшего намека на общение. Быть одинокой – в обоих случаях. Уж лучше побыть в тишине.

Ангелы должны быть где-то еще. В каких-то простых работах, в физическом труде. Это не означает, что все, кто работает так, делают это для того, чтобы сбежать от собственных демонов. Это просто их способ добыть себе пропитание, и он может стать и моим. К тому же не сама по себя изнуряющая тело работа делает тебя лучше, как мне кажется. Зрение должно улучшиться, раз основа в простых первозданных вещах. Самая что ни на есть реальная работа, настоящий труд, наблюдение за собственным превращением, за людьми с другой точки зрения. Новая диспозиция. Все будет не так, как раньше. Я постараюсь стать лучше, полезнее. Пойду мыть полы. Например, в супермаркете или поликлинике.

Я буду лучше.

Для начала я никому ничего не сказала. Никто этого не поймет. «Представляешь, она, с образованием, пошла мыть полы». – «Мыть полы, really?» – «Она совсем чокнулась». – «Она всегда была к этому склонна». – «И что, она теперь будет ездить в метро на работу уборщицей? Да уж». – «Да все в порядке с ней, в своем репертуаре, выпендривается!» – «Ой, а я недавно заходила в метро, представляете, там уже не жетончики, а бумажные карточки». – «Ой, я вообще не знаю, что там, я в метро не была лет семь».

Оказалось, что полы теперь моют в основном приезжие из стран СНГ – Таджикистана, Узбекистана, Киргизии. Мне кажется, раньше, в перестройку, этим подрабатывали обычные люди с образованием и профессией, потому что эти профессии и образования перестали кормить. И я бы пошла мыть полы, чтобы прокормить своих детей. Это лучше, чем идти официанткой и терпеть взгляды непонятных людей мужского пола.

Но сейчас убирались бесправные и бессловесные люди, получавшие крохи, умудрявшиеся на эти крохи снимать где-то жилье, отсылавшие большую часть из этих крох домой. Для меня загадка – как они умудряются питаться в таком дорогом городе? А еще большая загадка – находить в себе силы каждый день вставать и идти на свою работу. Что дает им силы жить, не опускать руки? Для меня в их ситуации самым страшным была бы бесперспективность, отсутствие надежд. Но, видимо, я смотрю на это со своей колокольни. У них же другой взгляд, ведь они встают каждое утро.

Главный санитарный врач страны сказал, что в России утвердилось рабовладение. Все эти позиции сосуществуют, и ничего не меняется.

Вряд ли я смогу прочувствовать тяготы их жизни, скорее я прочувствую тяготы жизни девушки на обочине – без образования, хобби, возможно, с дурными привычками. Но прочувствовать их радости смогу! Главное, найти их.

А первое впечатление – они очень зажатые, стеснительные. Такое бывает, даже если есть права, но нет денег.

Самую странную оценку моему решению дал Олег. Он узнал об этом довольно поздно и отреагировал своеобразно:

– Понимаешь, это неплохое дело, но то, как ты объяснила свои мотивы, мне не нравится. Я услышал снобизм избалованной девочки.

Надо сказать, что объяснила я все скомканно. Как обычно, когда речь шла о чем-то действительно важном. Мне становилось стыдно, и я быстро-быстро проговаривала все с дурацкими шутками в совершенно несерьезной манере.

Но ведь если бы он знал меня, он бы понял, что это все от стеснения, от того, что это мне важно. Но он ничего не понял.