Но уж лучше заниматься сексом, чем выяснять, обвинять и ни к чему не приходить. Все наши проблемы, на мой взгляд, надуманны. Они от эгоизма, гадкого характера, какой-то любви-жестокости, что ли. Мне кажется, что мы топчемся на месте и не живем – и жизнь проходит. Я боюсь, что так она и пройдет. Иногда ненавижу его работу, его знакомых, друзей, которые строили мне глазки, позиции, воззрения. Мне кажется, что он становится похож на интеллигенцию, то есть импотентом в эмоциональном и деятельном смысле. Мне хочется, чтобы он уже что-то перевернул, бросил, продал, купил, влез в долги – хоть что-то сделал, чтобы уже почувствовать его дыхание. А пока что он будто не живет, и я не живу вместе с ним.
И ненавижу, когда молчу, чтобы не задеть его чувства. Но потом все говорю сразу и в жесткой форме, наверное, не из-за жестокости, а чтобы встряхнуть.
Иногда мне кажется, что я жить без него не смогу, что я глупая, что ссорюсь, потому что потом начинается ломка, а иногда – что я делаю все правильно, что с ним мне никем не стать, а возвращаюсь только из-за слабости, и надо ее загнать подальше в себя.
Я начала читать «Мандарины» Симоны де Бовуар, оценивать мысли женщин разных интересных мужчин, очень часто они перенимали взгляды мыслей любовников или просто оставались в тени.
– Мы все время топчемся на месте. Последние пару лет я слышу одно и то же – одна и та же работа, одни и те же проблемы, я как будто в колесе, ничего не меняется, а жизнь идет. Ты думаешь только о себе, на тебя нельзя рассчитывать и нельзя молчать, потому что для тебя есть только ты, о желаниях, сомнениях других ты не задумываешься. Половина твоих проблем надуманна. Какой-то экзистенциализм бесконечный, уже слишком долго. У нас ничего не было, не окруженного проблемами. Я устала. Я больше не могу. Каждый раз, когда ты говоришь, я расстраиваюсь. Как будто это импотенция – ты не можешь что-то сделать, просто разозлиться на себя и перевернуть декорации. Из-за этого мне кажется, что я уже схожу с ума. Самое ужасное, что я перестаю тебя уважать.
– И поэтому ты повторяешь это? Тебе не нравится выслушивать мои проблемы? Согласен. А мне по этой логике наплевать на твои. Вот и поговорили!
– Ты ничего не создаешь. Ты не ведешь себя как мужчина. Ты только говоришь одно и то же и жалеешь себя. И не думаешь, что я жду, пока ты соберешься. Идет время, и нет никакого счастья, одно несчастье. Я занимаюсь самообманом, и это самое ужасное. Уж лучше я не буду тебя видеть и не буду расстраиваться. Меня порадует хотя бы то, что нет симулякра в центре моей жизни. Я просто думала, что на тебя можно положиться. Но нельзя, потому что у тебя постоянно «Я», «Я», «Я». Постоянно проблемы, разговоры о тебе, все вокруг тебя – и ничего для меня.
– Значит, не будешь слушать! Я не приношу тебе счастье… Но ты приносишь мне несчастье. И абсолютный душевный разлад. Мне это не нужно. Я теряю энергию с тобой. Ты убиваешь меня, а не возрождаешь. Это уже не любовь – это физическая привязанность. От этого можно вылечиться. Мы всегда находим зацепки для подвешивания… Крюки для этого. И тебе все это – горе, а я уже не могу.
Потом проходит день или – почти невероятно – два. Раньше я, а теперь ты – звонишь или пишешь. И снова бесконечные выяснения и топтание на одном месте. Уже все равно.
– Меня от твоих комментариев вышибает на несколько дней. Никогда не пробовал дерьмо на вкус, но теперь отчетливо понимаю, каково это. Женщина должна быть музой, нести вдохновение. У нас ничего не получается.
– Ты такой странный. Муза музой, ну а муза должна откуда-то черпать силы? Если б я тебя родила, то, может, и терпела бы весь этот эгоцентризм, разговоры и придуманные проблемы, но я тебе не мать.
– У меня ощущение, что, общаясь с тобой, я изменяю… Не знаю кому – никого ведь нет. Но устойчивое чувство… грех… такого у меня не было ни с кем. Точнее, чувство не было столь сильным и устойчивым. Даже странно.
– И что я должна ответить? Иди к той, кому изменяешь. Если думаешь, что я расстроюсь, ошибаешься. Наоборот, я даже этого хочу.
И в этом мы жили. Это, как паутина, обвивало наше бытие.
Я читала про Артура Миллера, который, будучи женат на Мэрилин Монро, не написал ни строчки. Пересматривала «Горькую луну». Думала, кем стану с ним, если, конечно, мы окончательно не сведем друг друга с ума, и кем стану с кем-нибудь другим.
Все это было странно, нелегко, непонятно. А физически – прекрасно, будто мы созданы друг для друга, даже обиды и ссоры накладывали не такой уж сильный отпечаток.
Некоторые женщины несут собой праздник. Они обаятельны, хороши собой, окружены мужчинами. Но никто не смотрит дальше. Избранника такой женщины ждет сюрприз. Внутри ее могут мучить боли, страхи, за яркой оболочкой не видно непростую натуру – и если раньше ей приходилось самой справляться со своими внутренними демонами, то теперь можно положиться на партнера. Готов ли он к этому? А может, он еще и страшный эгоист, творческая натура или, наоборот, такой простак, что даже вблизи ничего не разглядит.