Тритон ловит свой хвост (СИ)

Ближе к обеду пейзаж за окном изменился. Стало ясно: дельта Великой реки уже близко. Сорби прилип к окну; он сам вырос на реке, но одно — твоя речка, полсотни шагов шириной, которую можно переплыть на одном дыхании, другое — рукава и протоки Великой. Мосты следовали один за другим, от блеска воды рябило в глазах. Изредка русла затенялись камышовыми зарослями высотой в несколько человеческих ростов. По берегам заводей и проток теснились причалы каменные и деревянные и просто мостки. Сновали лодки и катера. Потом поезд вырвался на простор. За окном раскинулся обширный залив; ветер морщил волну, качал понтоны и плоты; словно иголки торчали из воды многочисленные сваи.

В дверь постучали. Сорби не успел ответить, как ворвалась Лойна. Сегодня она снова надела походное, но выглядела ничуть не хуже, чем вчера. Девушка раскраснелась, на лице цвела улыбка. Глаза горели.

— Смотри! — потребовала она.

— Куда? — в недоумении уставился на неё Сорби.

— Да туда же! — Лойна ткнула пальцем в сторону окна. — На залив смотри!

Сорби честно обернулся к окну. Сейчас поезд двигался по подвесной дороге, проложенной через залив. Берега скрылись в дымке и лишь чуть угадывались на горизонте.

— Смотрю, — пожал плечами Сорби. — Что я должен увидеть?

— Цепочки плотов видишь? — Лойна наклонилась ближе, коснулась его плечом. — Там выращивают моллюсков, и я… меня… — Она смутилась и отодвинулась. — Меня приняли на отделение аквакультуры. Я тоже стану их разводить!

— Нырять и собирать?

— Нет, что ты, этим занимаются простые рабочие, — улыбнулась Лойна. — Управление, выведение новых сортов, там много всего… Я всегда мечтала об этом, и вот!

— А меня приняли учиться на расчислителя, — сообщил Сорби.

— Это все знают, — заявила Лойна. — Только и разговоров про то, какой ты великий расчислитель! Брат мне все уши про тебя прожужжал, а ваш директор школы, когда об этом говорит, надувается от важности, прямо как рыба-пузырь!

— Ты-то откуда об этом знаешь? — спросил Сорби.

— Я мечтала об этом! Я всё про рыб прочитала, что есть в нашей библиотеке! — возмутилась Лойна. Конечно, я знаю, как раздувается рыба-пузырь! Она, если хочешь знать, спасается так от хищников. Становится большой и страшной, у неё для этого на брюхе рисунок такой специальной, в виде больших глаз. Хищная рыба видит большие глаза и пугается, и уплывает!

Теперь смущаться пришла пора Сорби. Трудно устоять перед таким напором.

— Нет, что то, я не сомневаюсь… Я про директора… — сказал он.

— А, это… — Лойна пренебрежительно махнула рукой. — Ваш директор — родственник моего отца, двоюродный брат, что ли. Они часто бывают у нас в гостях, вот и говорят о всяком. Вот и о тебе говорили…

Она испуганно посмотрела на Сорби. На её лице большими буквами было написано: «Ой, не сболтнула ли я чего лишнего?».

— Ладно, — сказал Сорби. — Говорили и говорили. Главное, мы теперь здесь… скоро будем. Но, получается, — он запнулся, — мы будем на разных отделениях?

— Ну, да, — подтвердила Лойна. — Зато… в одном городе… Сможем встречаться… — и закончила совсем уже тихо: — Наверное. Если ты…

Лойна замолчала, потом договорила решительно: — Если ты, великий расчислитель, захочешь со мной встречаться!

Вышла, с лязгом задвинув за собой дверь. Сорби, позабыв про красоты, проплывающие за окном, сидел и двигал челюстью, будто подбирая слова. Только что толку, если она уже ушла? И что ему теперь делать? Не было же ничего. Понять бы, хочет ли он с нею встречаться? Нет, он, конечно, не против, но… Экая решительная девчонка! С такой нельзя встречаться просто так, чтобы провести время. Может быть, она хочет серьёзных отношений? Девушки, по рассказам приятелей, особенно Мурона, всегда хотят именно этого, а он? Каких отношений хочет он сам, да и хочет ли, или его просто привлекает красивая фигурка? Сорби не умел решить, боялся решить, да и кто на его месте не боялся бы? Ему всего семнадцать лет, впереди учёба, кто знает, как оно будет? Так ничего и не надумав, Сорби выкинул эти мысли из головы. Приедем на место и посмотрим. Вдруг им будет не до встреч? Необходимость что-то решать отпадёт тогда сама по себе.

Поезд, тем временем, успел миновать залив, и снова шёл через протоки, пересекая островки. Здесь берега были повсеместно забраны в камень, места у причальных стенок занимали большие и, на взгляд Сорби, даже огромные трёх- и четырёхпалубные суда. Такие в их речке не поместятся, нечего и думать! Кроме пассажирских кораблей хватало грузовозов и обычных барж. С них на берег непрерывным потоком поступали тюки, ящики, бочки или просто песок или гравий. Впереди уже угадывался силуэт скалы, на склонах и террасах которой и возник изначально Группий-Норс, город Умелых. Обиталище тех, кто сбежал от группия, как написано в хрониках, что бы это не означало.

Внезапно заходящее солнце, светившее почти в глаза, умерило свою яркость. Поезд въехал под ажурные своды из стекла и металла, стал постепенно тормозить и скоро остановился.

Приехали…

Зашуршало, зашипело, потом ожил громкоговоритель над входной дверью.