Тритон ловит свой хвост (СИ)

Целыми днями Сорби сидел на реке, наслаждаясь ничегонеделанием, а вечерами бегал по друзьям и знакомым, так что время, оставшееся до отправления, пролетело незаметно. Раз — и закончилось, и завтра уезжать! С рассветом Сорби с родителями отправились на станцию стального пути. За спиной Сорби тащил пухлый, набитый совершенно необходимыми, по словам матери, вещами, дорожный мешок, в руке — сумку с документами и припасами в дорогу. Прибыли сильно заранее, однако поезд уже ждал. Суетились пассажиры. Обнимались на прощание, оживлённо говорили или просто молчали. Дети постарше бесились, маленькие спали в колясках или на руках у мам.

— Иди, сын, — сказал отец. — Мы подождём здесь, потом помашешь нам из окна.

— Да, папа. Да, мама, — Сорби пожал руку отцу, расцеловался с матерью и зашагал к старшему по поезду.

— Подскажите, почтенный, — протянул ему письмо из училища, — куда мне идти? Место не указано…

Старший, румяный толстячок в форменной тужурке, распекал грузчиков, и взглянул на Сорби с неудовольствием. Однако, заметив конверт-приглашение, расплылся в широкой улыбке:

— Одну минуту, молодой господин! Эти бездельники, — он махнул рукой в сторону угрюмых грузчиков, — совершенно не хотят работать!

— Да-да, конечно, — пробормотал Сорби. На его взгляд, грузчики трудились как следует. По перрону сновали тележки с багажом, два человека деловито затаскивали тяжёлые мешки в грузовое отделение. Впрочем, он не специалист, чтобы рассуждать…

— Пойдёмте, молодой господин… Гуан, — прервал его размышления толстячок. — Ваши покои в самом начале. Кстати, если вас кто-то провожает, можете пригласить их с собой. Они смогут проехать с вами одну станцию, а на следующем поезде вернуться обратно. Это совершенно бесплатно! — Замахал руками старший, увидев, что Сорби собирается что-то сказать. — Всё за счёт Группий-Норса.

— Спасибо, — неуверенно ответил Сорби и помахал рукой родителям: — Идёмте, прокатитесь!

Ещё слово «покои» показалось Сорби странным и подозрительным. Действительность же превзошла все его ожидания. В поезде Стального пути ему отвели не кресло и не койку, как это происходило обычно, а целых две комнаты с отдельным входом прямо с перрона. Мягкие диваны, огромное окно во всю стену, красивый, инкрустированный цветными вставками стол, объёмистые ниши для багажа… Мать и отец с удивлением осматривали покои, опасаясь присесть на диван, чтобы не испачкать ненароком богатую обивку. Сорби, тоже изумлённый до крайности, спросил у старшего:

— Извините, почтенный, вы уверены, что это в самом деле моё место? Возможно, какая-то ошибка… Будет обидно, если…

— О, не волнуйтесь, господин Гуан! — воскликнул старший. — Об ошибке не может быть и речи! Вот, извольте сами видеть: — Он продемонстрировал запись в путевой книге: — «Сорби Гуан с сопровождающими, следует до города Умелых, Группий-Норса. Покои номер два, питание и напитки по требованию».

— И напитки… — потерянно повторил Сорби.

— Совершенно верно, господин Гуан! — радостно подтвердил толстяк. — Вино, пиво, прохладительные напитки. По отдельному запросу можем принести что-то покрепче, тоже совершенно бесплатно, конечно. Так что располагайтесь, мы отправляемся через десять минут. Здесь, — он показал на двери, — умывальная комната. А здесь, — толстяк открыл ещё одни двери, рядом, — выход в общий коридор. Там располагаются покои за номерами один и три. Тройка пока пуста, путешественника ждём только в Торбане, а единичка уже занята. Тоже, кстати, до самого города Умелых. А сейчас позвольте откланяться, дела.

Одарив всех по очереди улыбками, старший вышел.

— Это не просто так, сын, — сказал отец. — Учись хорошо, они на тебя надеются. Видишь, какие хоромы…

— Да, сыночек, — кивнула мать. — Отправляйся и будь счастлив, а мы уж пойдём.

— Почему, мама? — удивился Сорби. — Назад вас бесплатно довезут.

— Мы уже всё друг другу сказали, — объяснила мать. — Попрощались уже. Зачем лишний раз нервы трепать? Так что, — она прижала Сорби к себе, и он внезапно заметил, насколько она маленькая и худенькая, — счастливо тебе. Пиши!

Щёлкнул замок. Родители остановились на перроне возле его окна. Отец помахал рукой, а мама вытерла слезу. И поезд тронулся. Сорби долго смотрел назад, пока родные не пропали из виду. Потом сел и задумался. В чём дело, что он не понимает? Почему они вели себя так, будто прощались навсегда? Почему желали счастья? Конечно, это правильно, но весь он уезжает ненадолго! Он обязательно будет приезжать в отпуск, а как иначе?

Шуршали моторы, вагон мягко покачивался на струне. Предместья родного города пропали вдали, их сменили рощи и перелески. Всё, он едет. Он едет в город Умелых учиться на расчислителя…

Поезд потихоньку набирал ход. Вышки, на которых висела струна, деревья, дома ближних селений, — всё смазалось, расплылось. Глаз не успевал уловить ничего по отдельности, так быстро оно исчезало позади состава. Даль заслонял лес, лишь изредка в нём случались разрывы, и тогда Сорби мог заметить то кусочек поля, то блеск речки вдали, то утонувшую в зелёной пене садов деревеньку.