Читаем Триптих полностью

Триптих

Солнце сегодня заливает деревья зеленым светом. Колокола звонят сегодня и для меня. (Снимает фартук.) Потом я всегда буду думать, что сегодня я громко кричал от радости. А я всего-навсего снимаю фартук и удивляюсь — как тихо. Хочется бросить в воздух свое имя, как шапку, а я только стою и свертываю фартук. Вот каково оно, счастье. Никогда не забуду, как я стоял здесь сегодня…

Скандал в кабачке.

Андри. Барблин, мы поженимся! (Уходит.)

Трактирщик. Вон! Когда налижется, всегда порет такое. Вон! — я сказал.

Спотыкаясь, выходит Солдат с барабаном.

Трактирщик. Ни капли больше не получишь.

Солдат…Я солдат.

Трактирщик. Это мы видим.

Солдат…Моя фамилия Пайдер.

Трактирщик. Это мы знаем.

Солдат. То-то.

Трактирщик. Перестань шуметь, парень!

Солдат. Где она?

Трактирщик. Это же бесполезно, Пайдер. Если девушка не хочет, значит, она не хочет. Убери свои палочки! Ты надрызгался. Подумай о достоинстве армии! (Уходит в кабачок.)

Солдат. Говнюки! Они не стоят того, чтобы я сражался за них. Но я буду сражаться. Это железно. До последнего бойца, это железно, лучше смерть, чем неволя, а потому я заявляю: я солдат, и я положил на нее глаз…

Выходит Андри, надевая пиджак.

Солдат. Где она?

Андри. Кто?

Солдат. Твоя сестра.

Андри. У меня нет сестры.

Солдат. Где Барблин?

Андри. А что?

Солдат. У меня увольнительная, и я положил на нее глаз…

Андри надел пиджак и хочет уйти, Солдат подставляет ему ножку, Андри падает. Солдат смеется.

Солдат — это не пугало для птиц. Понятно? Просто пройти мимо. Я солдат, это железно, а ты еврей.

Андри молча поднимается.

Или, может быть, ты не еврей?

Андри молчит.

Но тебе везет, тебе чертовски, можно сказать, везет, не каждому еврею так везет, как тебе: ты можешь подладиться.

Андри вытирает штаны.

Я сказал: подладиться!

Андри. К кому?

Солдат. К армии.

Андри. От тебя же несет сивухой.

Солдат. Что ты сказал?

Андри. Ничего.

Солдат. От меня несет?

Андри. На семь шагов и против ветра.

Солдат. Думай, что говоришь. (Пытается уловить запах собственного дыхания.) Ничего не слышу.

Андри смеется.

Тут не до смеха, если кто-то еврей, то тут не до смеха, еврей, понимаешь, должен подлаживаться.

Андри. Почему?

Солдат (горланит).

Когда ты каждой юбке рад,

Не церемонься, брат-солдат,

Управься по-солдатски:

Хоть день, хоть ночь,

А юбку прочь…

Не пяль глаза, словно барин какой-то!

Когда ты каждой юбке рад,

Не церемонься, брат-солдат…

Андри. Можно мне теперь уйти?

Солдат. Барин!

Андри. Я не барин.

Солдат. Поваренок, стало быть.

Андри. Уже нет.

Солдат. Такой ведь даже солдатом не станет.

Андри. Ты знаешь, что это?

Солдат. Деньги?

Андри. Мое жалованье. Я стану столяром.

Солдат. Тьфу ты!

Андри. В чем дело?

Солдат. Говорю: тьфу ты! (Вышибает у него деньги из руки и смеется.) Вот тебе.

Андри пристально смотрит на Солдата.

Такой еврей только и думает о деньгах.

Андри с трудом овладевает собой и подбирает рассыпавшиеся по мостовой монеты.

Значит, ты не хочешь подлаживаться?

Андри. Нет.

Солдат. Это железно?

Андри. Да.

Солдат. И за таких, как ты, мы должны сражаться? До последнего бойца, ты знаешь, что это значит — один батальон против двенадцати батальонов, это подсчитано, лучше смерть, чем неволя, это железно, но не за тебя!

Андри. Что — железно?

Солдат. Андоррец — не трус. Пускай они свалятся со своими парашютами, как саранча с неба, здесь они не пройдут, это так же верно, как то, что моя фамилия Пайдер. У меня они не пройдут. Это железно. У меня — нет. Им еще покажется небо с овчинку!

Андри. Кто увидит небо в алмазах?

Солдат. У меня нет.

Входит Идиот, умеющий только скалить зубы и кивать головой.

Солдат обращается не к нему, а к воображаемой толпе.

Слышали теперь? Он думает, что мы боимся. Потому что боится сам! Мы не будем сражаться, говорит он, до последнего бойца, мы не будем умирать из-за их перевеса, мы подожмем хвост, мы наложим в штаны, да так, что сапоги полны будут, он осмеливается говорить это мне в лицо, в лицо армии!

Андри. Я не сказал ни слова.

Солдат. Я спрашиваю: вы это слышали?

Идиот кивает головой и скалит зубы.

Андоррец ничего не боится!

Андри. Это ты уже сказал.

Солдат. А ты боишься!

Андри молчит.

Потому, что ты трус.

Андри. Почему это я трус?

Солдат. Потому что ты еврей.

Идиот скалит зубы и кивает головой.

А теперь я пошел…