Тринадцатый Череп

– А человек, с которым ты отправился в Канаду…

– Беннасио, последний рыцарь Священного ордена. Я думаю, что Бенджамин Бедивер – это его вымышленное имя.

– И он погиб…

– В Стоунхендже. Меч оказался у меня. Вот тогда АМПНА и заключило сделку с ФБР, чтобы с их помощью поймать меня и завладеть мечом. Кстати сказать, я думаю, что это они подкупили ваших коллег-детективов. Или мистер Сэмсон…

– Понятно, – отозвалась Мередит. – Послушай, Альфред, я не говорю, что не верю тебе. Я просто хочу, чтобы ты понял: в этом деле слишком много совпадений и связей. С ума сойти можно. Зачем какому-то лицу, связанному с «Тинтагель интернэшнл», устраивать такое хитроумное покушение на жизнь пятнадцатилетнего пацана?

– Потому что «Тинтагель интернэшнл» – только ширма.

– Ширма? Для кого?

– Для АТ.

– Что такое АТ?

– Агенты тьмы. Ну, это я их так называю. У них нет официального названия, как у какой-нибудь фирмы. Первоначально они были личной армией Могара, который восстал против мистера Сэмсона после того, как тот изгнал его из Священного ордена.

– Могар был рыцарем?

– Черным. И он, когда его выдворили, решил украсть меч.

– А почему его изгнали?

– Потому что мистер Сэмсон узнал, что у Могара есть сын.

– Ах вот как, – сказала Мередит. – Вот оно что.

– И тогда Могар собрал свою личную армию. И я подозреваю, что кое-кто из нее до сих пор ошивается рядом и хочет со мной поквитаться за все, что я сделал.

– Но теперь-то зачем? Ты же сказал, что меч вернулся на небеса?

– Ну, типа… – Мне было трудно сразу ответить. – Наверное, потому, что они злодеи.

Детектив Блэк встала и почему-то рассмеялась.

– Что ж, именно это я и надеюсь выяснить.

– Это логично, – сказал я. – Оно уже почти было у них в руках, самое мощное оружие на свете, и все-таки ускользнуло, причем из-за меня. Вот поэтому они и устроили покушение, а потом сожгли отцовский дом.

– Если это правда, – отозвалась Мередит, – ты никогда не будешь в безопасности, Альфред. – И тут она совершила нечто немыслимое: взяла и поцеловала меня в щеку. – Но это неправда. Так ведь?

И она ушла. Я с минуту лежал на кровати и пытался сформулировать хоть одну связную мысль. Итак, это не АМПНА и не Майк Арнольд. То есть два главных подозреваемых отпадали. Это приспешники Могара. Но у них не было другого мотива, кроме мести. Убив меня, они не вернут босса и уж точно не завладеют мечом. Тут я решил, что неспособность понять логику зла не такой уж, наверно, большой недостаток.

Мередит забыла – забыла ли? – привязать меня к кровати. Я встал и чуть не врезался в стул: еще не отошел от таблеток. Восстановив равновесие, доковылял до окна и попытался все обдумать.

Похоже на вендетту или на греческую трагедию из школьного курса. Первое убийство влечет за собой второе, и так продолжается, пока не погибнут все. Могар убил дядю Фаррела, моего отца и Беннасио. Я убил Могара и немало его приспешников. Теперь наступил мой черед.

Пока я стоял у окна и смотрел на парковку шестью этажами ниже, мне в голову пришла мысль, что все началось гораздо раньше. Убийство дяди в нашей квартире было последней главой в истории. А началось все с короля Артура, его рыцарей и Меча Справедливости. Артура убил племянник или сын (в историях, которые рассказывал мне Беннасио, Могар был одновременно и племянником, и сыном Артура). После этого меч переходил из рук в руки, пока не оказался в потайном отделении отцовского стола, где я его и нашел.

В одном Мередит Блэк была права: они не остановятся. Я выступил против них с открытым забралом, а Беннасио предупреждал, какие это жестокие и бездушные противники. Пока я жив, они не уймутся. Неважно, сколько я буду отсиживаться в этой больнице, – рано или поздно умру.

И может быть, на этом все кончится. Может быть, этим и должно кончиться. Хотелось верить, что все разрешится после того, как Михаил заберет меч на небеса, но вдруг дело не в мече, а в людях, чьих судеб он коснулся? И если меч наконец покинул землю и больше не затронет ничью жизнь, то не исключено, что моя и станет последней в этой цепи.

Создалось впечатление, что чем дольше я живу, тем больше гибнет людей. Те копы – последние жертвы в моем кильватере. Пока Альфред Кропп топчет землю, встречающиеся ему люди будут укладываться шестью футами ниже.

«Вот оно, – подумал я. – Не тюрьма и не психушка. Возможно, третий путь – то, что Майк Арнольд называл экстремальным извлечением».

Загвоздка была в том, что я не хотел умирать. Обычно это не считается проблемой – для рассыльного точно, – но вариантов у меня становилось все меньше, и ни один из оставшихся не радовал. Вернее, были неприемлемы. А значит, должен существовать еще один, четвертый, и если его нет, то придется придумать.

Так я и поступил. Понадобилось время, но я это сделал.

08:16:26:46