Тринадцатый аркан (СИ)

— Я, кстати, не слышал об этом Янтарном кабинете, — Вэньли достал смартфон, видимо, намереваясь восполнить пробел. Мюзель никак не мог понять, почему он пользуется материальными предметами, но те остаются невидимыми для большинства так же, как и сам волшебник. Один раз он спросил об этой странности, на что получил туманно-недружелюбный ответ «интернет виртуален». — Я пытался использовать свои способности, чтобы защитить историю Месопотамии, сохранить хоть что-то для науки… Участие в войне казалось мне приемлемой платой. Я же не знал, что превращусь в Месламтаэа, когда умру. Можешь осуждать, но последний суд — всегда за историей. Погоди, тебе лучше? Может, есть хочешь?

— Только не твою гадость, её я точно не переживу, — Райнхард с содроганием вспомнил «сэндвич льда и огня». — Можно заказать что-нибудь… стоп, а ты вообще ешь?

Он несколько раз видел волшебника с алкоголем, но с едой — никогда. Отдельным вопросом было, откуда у Яна деньги, при том, что счёт у него точно имелся. Мюзель подозревал, что он хакнул какой-то банк.

— Мне не надо, но в принципе могу, — Вэньли пожал плечами. — Остались пиво, текила, вино и водка. А бренди больше нет.

— А чипсы? — Райнхард задумался, выбирая между пиццей, бургерами и китайской лапшой.

— Тоже кончились.

***

Райнхард проснулся от телефонного звонка. Голова раскалывалась — кажется, не следовало запивать водку пивом… Вэньли нигде не наблюдалось — наверное, уполз отсыпаться в какой-нибудь склеп.

— Да… — Мюзелю показалось, что сердце готово сломать ребра и выскочить из грудной клетки. — Моя сестра?! Хочет меня видеть?! — «а раньше не хотела.» — Вы уверены?

Почему-то вместо радости грудь сдавило дурное предчувствие. А может, это было просто похмелье…

========== Глава 21. Мир ==========

Eine Liebe zwei Pistolen

Eine zielt mir ins Gesicht

Er sagt ich hätte dich gestohlen

Dass du mich liebst weiss er nicht

© Rammstein — Roter Sand

— Не может быть! — воскликнула Фредерика обескураженно. — Сериал просто не может закончиться так! Пожалуйста, скажите, что сценарий фейковый!

Она думала, что ей нет никакого дела до сюжета сериала, но это оказалось не так. Финал был просто чудовищным, несправедливым и к героям, и к самой галактике. Неужели все смерти, вся война привели к такому?!

— Нас запомнят, не правда ли? — улыбнулся Оберштайн сухо, но в его ярко-голубых глазах плясали искры самого настоящего веселья.

— Может, лучше бы забыли? — скептически проговорила Хильда. — Да нам на премьеру финальной серии придётся от фанатов в бункер спрятаться. Или уже пора… от Фреди.

— Это, м, останется в истории, — заметил Оскар, бросив на Оберштайна косой взгляд из-под ресниц. — Раньше мне казалось, что герои смогут овладеть лыжнёй существования и не пасть в трансцендентную бездну, а теперь чувствую взгляд той бездны… — Гринхилл не удержалась от того, чтобы издевательски закатить глаза. — Но амбивалентность нарратива гибели моего героя от теракта культистов внушает дуалистичесные чувства… Неужели я не заслуживаю более эпичной смерти?

«Если я пристрелю тебя прямо здесь, это будет достаточно эпично, чокнутый?»

— Да пофиг на твоего персонажа, Оскар, — бросила она вслух. — Конец — вот что мерзко, вся эта война была зря? Лоэнграмм такой кровью завоевал галактику и умер молодым, чтобы после его смерти она снова развалилась, теперь не на две части, а на несколько?! И все снова вступили в бой?! И даже его маленького сына убьют, чтобы снова начать делить власть?! Чему такой финал может научить? Что лучше сразу завернуться в белую простыню и ползти на кладбище?

— Скажи мне, Фреди, — Оберштайн повернулся к ней. — Вот, очень понятный для тебя пример — война в Ираке. Зачем было завоевывать Ирак и свергать существующий там несправедливый, но стабильный режим, если страна надолго погрузилась в гражданскую войну и фактически утратила целостность? Знаешь, что такое Курдистан? Подумай об этом.

— Это не аргумент, в Ираке мы сражались за демократические ценности, — огрызнулась Гринхилл. Её разозлило упоминание реальной войны.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что династия Лоэнграммов имеет какую-то демократическую ценность? — Оберштайн усмехнулся. — С этой точки зрения её гибель должна казаться тебе благом.

— Мне не кажется благом возобновление войны, это отвратительно! — снова огрызнулась Фредерика. — И убийство маленького ребёнка?! Зачем? Просто, зачем?

— Разве? — Оберштайн усмехнулся. — Вообще-то такие вещи должны обсуждать фанаты на форумах, наше дело — подкинуть им повод для этого, но давай попробуем. Видимо, сегодня ты за Мюзеля… Кстати, где златовласка?

— Он писал, что подойдёт позже, — отозвалась Хильда. — У него же кто-то в больнице.