Тринадцатый

Заправщик сжался, то есть попытался это сделать. Сложно сжаться, когда с обеих сторон ты сам сжат суровыми мужланами. Стрельнул затравленно глазами, снял очки, рот перекосило, ещё секунда и… Иван Палыч заплачет! Плач – последний аргумент тогда, когда все аргументы исчерпаны. Так у женщин. Мужской же плач вообще не аргумент, а вопль отчаяния!

– Хочешь, Я устрою заново твою жизнь? – просто спросил Властелин.

Когда малознакомый человек подает тебе руку, то есть повод подумать, что же это за жеста: ладонь дружбы или кулак ярости. Если он ещё и чудик, то повод подумать гораздо весомей. Только… коли ты в дерьме, и не просто в дерьме, а уже в нём утонул, то… смысл твоих дум теряется. Хуже всё равно уже не будет.

– Хочу! – страстно кивнул Палыч, проглотив рыдания.

В джип сел злой Витёк! Хлопнул дверью!

– Сцуко, одно слово – провинция! – выругался громила. – Нашёл заправщика, а он слинял, пришлось всё самому делать!

– Я не слинял, – отозвался Иван Палыч. – Вы мне не дали ключ от дверцы бензобака, чтобы вас заправить. Если б дали, то я бы так не встрял!

Громила с удивлением глянул назад.

– Витёк! Едем дальше туда, куда едем, – заключил Бенедикт. – Иван Палыч не заправщик, а профессор истории, и он с нами!

Иван Палыч надел очки и расслабился. Приосанился.

20. Библия ада

Джип подъехал к Ипатьевской Слободе, плавно затормозил. Властелин, Бенедикт и Иван Палыч оставили авто и прошлись пешочком до монастыря. Метров около ста! Совсем рассвело и рынок при монастыре быстро просыпался. Бегали потные мужики с тележками, на которых громоздились тюки с товаром. А сквалыжные тетки раскладывали по прилавкам этот товар: шерстяные носки, панамки и трусы из шёлка, цветастые полотенца и, конечно, матрёшки! Отдельным рядом выстроились бабушки, продающие изделия якобы своего труда – сувениры: соломенные домовята, деревянные подковки, ивовые лапти и шляпки из соломы. На самом же деле, барыги закупали изделия на местных фабриках, вербовали старушек в качестве продавцов (для правдоподобности) и занимались успешной перепродажей. Люд охотно покупал с любовью сделанные сувениры из рук бабушек!.. Толстая тётька неспешно колдовала над котлом, где шкворчали русские пироги и драники. Рядом пекли оладьи и блины, готовили сбитень и разливали медовуху.

Трое паломников вошли в гостеприимно распахнутые ворота Ипатьевского монастыря! Остановилась при входе, с любопытством осматривая большой монастырский двор. На первый взгляд, территория монастыря ничем не отличалась от территории Слободы. Впрочем, и на второй, и на третий взгляды тоже. Что там рынок, что здесь… У храма явно древней постройки стоял аскетичный монах и кричал в рупор:

– Дорогие братья и сестры! Кто желает фотографировать в храме на свой фотоаппарат, пожалуйте в кассу за билетом!

У деревянного сооружения с высоким крыльцом находился дородный монах, что перекрикивал аскета:

– Приглашаю в платный музей Михаила – первого русского царя из династии Романовых! Именно здесь царь отсиживался, когда Сусанин вел поляков в треклятое болото!

На открытой сцене (что между храмом и палатами первого царя) репетировал православный балет. Девочки в пачках и пуантах раздвигали ножки в изящных па.

Слева продавали пирожки, что отличались от пирогов в Слободе тем, что освящены! Справа находилась торговая палатка с вывеской «ВСЁ ДЛЯ ФОТИКОВ и КАМЕР!». Прямо против входа – играли в «церковную рулетку»! Хитрый монах жонглировал тремя картинками, раскладывая их перед публикой. Рубашками вверх! Поп, дьяк и подьячий! Стоимость участия сто рублей, соль игры: угадать, где поп. Не угадал – потерял сто рублей, выиграл – обрел отпущение грехов. Грехи отпускал этот же монах, прямо здесь.

Публика шастала туда-сюда, от лотков к храму и назад, кругом и по кругу. Публику всё устраивало! Публика приехала всё осмотреть и всё купить! Была б её воля, то монастырь бы туристы унесли в карманах. По камешку.

Учитель смотрел на весь этот цирк и видел себя со стороны. Юным, полным задора и огня! Видел, как выгонял из храма торговцев, а вслед за ними священников, что торговлю в храме допустили. Видел, как лично просил Матфея сие увековечить на страницах Своего Благовестия, в назидание потомкам, что примут Его в лоно своих сердец!..6 Судя по всему потомки Его в лоно приняли, но лоно отнюдь не сердечное. А если и сердечное, то – значит – сердце у потомков в другом месте находится… Библия ада, и никак не иначе!..

Смысл второго пришествия как-то поник и скукожился. Обидно в людях разочаровываться, – донельзя обидно!.. С Небес любое место на Земле предстает невнятным пятнышком, где ничто не разобрать. Слишком расстояние велико… И вот пятнышко обрело зримые черты, и раз уж сюда пришли, то надо найти того, ради кого пришли!.. БигБосс выбрал целью аскетичного монаха, что приглашал фотографировать в храме. Подошёл, за Ним (как две тени) проследовали святой карлик и Иван Палыч. Они не терзались думами, они смотрели на Главного! Дабы следовать за Ним!