Тринадцать ведьм

— Ага, отпустят! Жди! Если поймали, фиг отпустят. Теперь всякие экспертизы, алиби, отпечатки пальцев… Не отмоется! Говорят, еще кровь проверят, у вампиров в крови совершенно другой генетический код!

Звякнул мобильный телефон Монаха. Это был Леша Добродеев.

— Бегу! — бросил Монах, поднимаясь. — Анжелика, имей в виду, все, что я сказал, не для прессы, поняла? Никому!

Анжелика закатила глаза, что означало:

— Конечно, какие вопросы!

Когда за Монахом захлопнулась дверь, она поспешно достала из кармана халата мобильник…

— В Зареченск? — спросил Добродеев.

— Сначала в третью городскую больницу.

— Хочешь поговорить с лечащим врачом Иды?

— Ну… в принципе, — неопределенно отозвался Монах. — Не помешает.

— А ты вчера провел с ней сеанс?

— Провел.

— И?..

— Она уснула.

— А ты?

— Я ушел.

— Ушел? — не поверил Добродеев.

— А что я, по-твоему, должен был делать?

— Ну… подождал бы, пока проснется, — подумав, сказал Добродеев. — Она же тебе нравится. Она действительно больна?

— Действительно. Но не смертельно. Выпусти меня здесь, я на минутку.

Монах выбрался из машины и зашагал к больничному входу. Вернулся он минут через двадцать, уселся и сказал:

— Вперед, Леша!

— Ну что? Поговорил?

— Поговорил. Все в порядке. Ты дорогу знаешь?

— В Зареченск всего одна дорога, не промахнемся. А зачем мы туда едем?

Монах не ответил и слегка захрапел…

Добродеев хмыкнул и сосредоточился на дороге, которая была довольно паршивой, а кроме того, снижая видимость, вдруг повалил густой мокрый снег. Машина, натужно воя, вылетала из колдобин с водой, бешено работали дворники, не успевая сметать с ветрового стекла рыхлую тяжелую массу. Чертова погода, бормотал Добродеев. До чего же чертова погода!

…Он с облегчением запарковал машину около площади. Посмотрел на Монаха и скомандовал:

— Подъем!

— Уже? — Монах протер глаза.

— Куда теперь?

— Теперь в местный «Хилтон».

— Ага, в «Новый Зареченск»! — сообразил Добродеев. — Мы что, остаемся на ночь?

— Посмотрим, Леша.

— Под какой легендой работаем? Будем брать интервью?

— Интервью мы уже брали, нужно варьировать приемы. Вперед!

Они вошли в вестибюль самой крутой городской гостиницы. Монах подумал, что время здесь остановилось. Черно-желтая плитка на полу, громадный фикус, деревянная стойка и дежурный администратор — дама средних лет с прической «волна», в красивых больших очках, из тех, что вышли из моды четверть века назад, в белой блузке и строгом пиджаке — униформе всякого уважающего себя администратора.

Монах, румяный, большой, бородатый, в расстегнутой дубленке и вальяжный Добродеев в дорогом кашемировом пальто с широченными плечами и громадным клетчатым шарфом, едва не волочащимся по полу, подошли к стойке. Монах приятно улыбнулся и пророкотал, наклоняясь к даме-администратору:

— Здравствуйте! Не подскажете, где найти Лауру?

Дама не сумела скрыть удивления и переводила взгляд с Монаха на Добродеева.

— Нам известно, что она здесь работает, — с нажимом сказал Добродеев.

— А вы кто будете? Из газеты?

«В нюхе ей не откажешь», подумал Монах.

— Мы не из газеты… — Он скосил глаза на табличку с ее именем. — Наталья Андреевна, мы по другому, очень печальному делу. Наш добрый друг находится при смерти, и он попросил привезти Лауру, которую знал когда-то, но, к сожалению, утерял ее телефон и адрес… Сейчас он понял, что она была единственной женщиной, которую он любил.

Добродеев с трудом удержался, чтобы не фыркнуть. С его точки зрения, вопрос с Лаурой решался по-другому: сунуть пару бумажек швейцару и получить адрес. Монах как-то слишком все усложняет.

— Лариску, что ли? — фыркнула дама. — А он из нашего города?

— Нет, они встретились в июне, полгода назад, он жил в вашем отеле.

— Правда? А как его фамилия?

— Его зовут Андрей Шепель, он предприниматель, был у вас в командировке.

— Андрей Шепель? Сейчас, сейчас… — Она уставилась на экран компьютера. — Был такой, заселился двадцатого июня, вечером, в мое дежурство. Видный мужчина!

— И через вас познакомился с Лаурой, — догадался Монах.

— Ага, еще чего! Сам познакомился, на улице. Мы еще удивились! Лариска так себе, работала у нас когда-то горничной. Вообще-то у нас красивые девушки. А тут вдруг смотрю, он с ней в вестибюле, стоят, разговаривают, а потом заказал ужин в номер. Она по старой памяти здесь крутится. А потом еще приезжали из прокуратуры и спрашивали про него, — она понизила голос: — А что случилось? Говорят, убийство?

— Убийство? — ненатурально удивился Монах. — Не слышал. А координаты этой Лауры у вас, случайно, не завалялись?

Дама нахмурилась, пощелкала по клавиатуре и сказала сухо:

— Пишите.

— Я запомню, — сказал Монах.

— Ну и о чем ты с ней хочешь говорить? — спросил Добродеев, когда они покинули пределы гостиницы и зашли за угол, хоронясь от сильного ветра.