Тринадцать ящиков Пандоры

В лучшем настроении я бы высмеял Торреса. Я-то сам недалеко ушел от тех древних обитателей нашей общей колыбели жизни. Я был жестким. Посаженный на цепь собственной эмпатии — искусственно стимулированной, нетипичной, но неизменной.

— Меня не волнует, что вы думаете обо мне, — наконец сказал я, — но никогда больше не делайте ничего подобного с кораблем. Не смейте.

Как я и ожидал, Торрес не пошел за мной к выходу со смотровой площадки.

Он выяснил все, что хотел. Что бы он ни пытался сделать, это сработало.

И, вопреки моим словам, он наверняка сделает это снова.

* * *

Тебе стоит пойти в столовую, — сказала мне корабль следующим утром. Я почувствовал настойчивость в ее словах, но торопиться не стал.

Зачем? Я не хочу никого видеть.

Иди, — настаивала она. — Это важно. Сядь рядом со своим другом Лакшми. Спроси ее об успехах.

Я почувствовал внутри холодок. В наших предыдущих разговорах «Джордано Бруно» почти всегда игнорировала существование других людей. Она принимала приказы от них, соблюдала протокол приоритета доступа, который у некоторых членов экипажа был выше, чем у меня, но никогда не говорила со мной о других людях.

Это то, что сделал Торрес? Или я просто становлюсь параноиком?

Я пошел туда.

Завтракали около двух десятков человек, но Лакшми сидела одна. На этот раз она заметила, когда я заговорил с ней. Я понял, что на самом деле я с ней не разговаривал уже несколько месяцев — с того самого момента, когда она рассказала про найденную планету. Однако такое невнимание с моей стороны, кажется, ее не задевало. Даже если бы Ранганатан понимала смысл слова «друзья», сомневаюсь, что она хотела бы таковых иметь.

Направить разговор в нужное мне русло оказалось нетрудно. Ни о чем, кроме работы, она и говорить-то не могла.

Ранганатан поделилась со мной данными наблюдений, и хоть я ничего в них не смыслил, «Джордано» время от времени разъясняла мне то и это. Не сказать, чтобы что-то выглядело необычным, — если, конечно, то, что мы были на орбите черного карлика, вообще позволяло говорить об «обычном».

— Ну… звучит вдохновляюще! Что-то из этого стало прорывом?

— Не в моей сфере.

Я напрягся.

— Значит, в чьей-то другой…

— Я мало в этом смыслю. Команда, высадившаяся на Вb, сообщила какие-то новости.

— Какие новости?

— Они нашли что-то на планете. Это все, что я знаю. Я думаю, — она помолчала, — думаю, я не должна об этом знать, не так ли? Но я бы очень хотела. Это может быть связано с моей работой. Но я не знаю.

— В любом случае спасибо, — прошептал я. — Удачи. Надеюсь, вы это узнаете, если понадобится.

На ее лице промелькнуло что-то похожее на улыбку.

— Ты добр. Спасибо.

«Джордано», наверное, знала все это, но для меня информация была засекречена. Корабль пыталась сообщить мне о ней в обход уровня конфиденциальности. Раньше такого не случалось. Она не должна быть даже способной на такое. Если Торрес узнает…

Я слышал истории о неисправных кораблях, которые заканчивали лоботомизацией: их память перемещали и стирали из квантового компьютера, который, лишив большинства комплектующих, сбрасывали к оригинальным настройкам. Я не позволю, чтобы это случилось с «Джордано Бруно», которая стала моим ближайшим другом, — не позволю, если только смогу.

* * *

В тот вечер полковник Торрес пришел ко мне в каюту. Я приготовился защищать «Джордано» или Лакшми и принять на себя вину за все, что смогу, но как только я увидел его лицо, стало ясно: он явился не из-за нарушения правил безопасности.

— Я хочу поговорить с вами о вчерашнем. Извините за то, что я сказал вам на смотровой площадке.

Его извинения, хоть и были произнесены совершенно апатичным тоном, потрясли меня. Я этого не ожидал.

Должно быть, для чего-то я ему понадобился.

Я действительно должен все ему рассказать? — спросил я своего единственного друга.

Да. Не бойся, опиши, что именно произошло.

Так я и сделал.

И потом, к моему удивлению, Торрес тоже все мне рассказал. О том, как они обнаружили планету Ross 1015-ВЬ и как он отправил туда десант. Как планетологи поняли, что с объектом что-то не в порядке, как обратили внимание на странные данные спектроскопии — химические вещества на поверхности, которых не должно было там быть, если только они откуда-то туда не поступали; как они определили центр аномалии и просверлили смесь льда с горной породой и как наконец после нескольких месяцев напряженной работы нашли некое устройство.