Триктрак

Когда Ася вышла из трамвая напротив мечети, нарядно-голубой даже в непогоду, с небес вновь посыпалась противная колючая морось. В полурасстёгнутый сапог попала вода, захлюпала, пропитывая носок. Очередная простуда обеспечена — Ася умудрялась болеть ежемесячно, так и не привыкнув к недоброму питерскому климату, несмотря на то что родилась и выросла не на юге. До общаги добиралась почти бегом, взлетела по скрипучей лестнице, открыла дверь в комнату и остановилась, не сдержав изумленного «Ох!», уронив пустой тубус, который попытался прокатиться по полу, но наткнувшись на собственную ручку, замер, обиженно качнувшись.

Асин «ох» нарушил любовную идиллию, что царила в комнате — двое в костюмах «в чем мать родила» шарахнулись друг от друга, загремел в панике задетый и упавший с тумбочки будильник-неудачник, жалобно звякнула кроватная пружина, и лишь четкий ритм Eruption, слетающий с катушек стоящего на столе магнитофона, упрямо пытался собрать остатки сломанной гармонии, предлагая «оne way ticket to the blues».

Пометавшись, Ася отвернулась к окну, ожидая, когда застигнутая врасплох парочка куда-нибудь скроет свою наготу.

— Можно было хотя бы дверь закрыть… — пробормотала она, обращаясь к оконному стеклу, забрызганному каплями дождя.

За спиной возились и перешептывались. Совершенно дурацкое положение, нужно было сразу уходить. Зачем она застряла в комнате? «Растерялась», — пояснила сама себе Ася.

— Да ладно, Аська, кто ж знал, что тебя принесет! — подала голос виновница инцидента, Лариса, Лёлина подруга.

— Живу я здесь, между прочим! — сердито сообщила окну Ася и повернулась.

Растрепанная Ларисина голова, вся в мелких кудряшках химической завивки, торчала из-под одеяла, в недрах которого скрывалось все остальное, в том числе и мужская половина порушенной идиллии, пожелавшая сохранить инкогнито.

— У меня ноги промокли, молния на сапоге сломалась… Вернусь через полчаса, — сообщила Ася, залившись по уши краской, подняла с пола тубус, бросила его и сумку на тумбу в углу и вышла, чрезмерно аккуратно закрыв за собой дверь.

В коридоре было пусто, на кухне истошно свистел чей-то чайник, требуя внимания. Ася отключила газ, свисток благодарно сдулся и затих, выпустив через носик последнюю струйку пара.

Соседняя дружественная комната была закрыта, а в комнате напротив бренчали на гитаре — третьекурсница Ирка слушала не слишком верные, но душевные напевы Игоря Дагмарова — он недавно расстался с девушкой, с которой встречался пару лет. Ради Ирки, говорили злые и не очень языки. Посидев с ними минут пять, Ася ретировалась, прошлась по скрипучему полу коридора, постояла у разбитого окна, откуда остро тянуло влажной свежестью. Горькой холодной волной накрыла обида — из-за сломанной молнии и мокрых ног, из-за «всех подружек по парам, а я засиделась одна», из-за синих равнодушных глаз Лени и бездомной неприкаянности. За обидой последовали слезы — набухли соленой волной, поползли по щекам, пощипывая разгоряченное лицо. Ася шмыгнула носом, полезла в карман за платком, не нашла, прижала ладони к щекам, надеясь, что не потекла тушь.

— Куришь? — раздалось за спиной.

Резко обернулась, рядом на подоконнике устраивался Саша Веселов, высокий широкоплечий парень с пятого курса.

— Нет, не курю, просто… воздухом дышу, — ответила она, отворачиваясь, — слезы чуть подсохли, но не факт, что не оставили следов туши на лице. Пальцами провела под глазами.

— Пойду, не буду мешать.

— А ты мне не мешаешь, — сказал он, закуривая. — Хочешь? Мальборо, классные, у фарцы доставал.

— А давай, — вдруг согласилась Ася, наполнившись духом «будь-что-будет», и осторожно вытащила сигарету из протянутой Сашей пачки. Она сильно рисковала опозориться, поскольку опыт курения у нее был невелик: в школе на выпускном, да пару раз в колхозе на картошке, с кашлем и тошнотой — с тех пор не пыталась даже на вечеринках. Неловко и неуклюже, но все-таки раскурила сигарету от тонкой струйки пламени Сашиной зажигалки, осторожно затянулась, выпустила дым, сдерживая уже подступающий кашель. Мимо промчалась, спускаясь с пятого этажа, компания хохочущих девчонок. Веселов проводил их взглядом, прищурившись, глянул на Асю.

— Что-то мы редко встречаемся, все дела, дела… — сказал, растягивая слова, будто ему было лень говорить.

— А где же мы можем встречаться? — удивилась Ася и тут же поправилась, поздним зажиганием поймав двусмысленность вопроса. — То есть, почему мы должны встречаться?

— Ну, где угодно, если пожелаешь… — ответил он.

Ася уставилась на случайного собеседника. Нарвалась, что называется. Этого еще не хватало! Только не этот… Она держала сигарету, не зная, что делать дальше, жалея о спонтанном согласии покурить. Уйти было неловко, курить и поддерживать разговор, направившийся не в то русло, не хотелось. «Будь-что-будет» получилось неудачным, обострив ощущение неполноты собственной жизни.

— А ты курить не умеешь… — усмехнулся Саша, добавив горечи в Асину чашку.

— Ну да, не умею, а что? — с вызовом спросила она и решилась: — И вообще, мне идти надо. Спасибо. Пока. Извини.