Триктрак

Второй акт Ася смотрела невнимательно, думая о Смоличе и пролитом кофе. Голова разболелась еще сильней. Нарушив свой принцип никогда не покидать зрительного зала, пока не закончился спектакль, она ушла за пять минут до конца, не поаплодировав актерам, спустилась в полупустой гардероб, присоединившись к компании спешащих убежать до того, как опустится занавес. На улице в пылающее лицо ударил брызгами дождя холодный ветер, проспект светился огнями окон, в мокром асфальте размытыми пятнами отражались фонари. Ася нырнула в тёплые недра метро, и вскоре вагон понес её в сторону Горьковской, убаюкивая мерным покачиванием и стуком колес.

Глава 4. Гастингс. Дом номер три

Я сделала несколько шагов, оставляя мокрые следы на полу, и застыла посреди комнаты в полном недоумении и смущении. Либо хозяин дома — Джеймс уверял меня, что живет один — заснул где-нибудь наверху, оставив свет включенным, либо не заснул, а просто куда-то вышел и, возможно, скоро вернется. Может быть, он вышел встретить меня, но в этом случае либо мы разминулись, либо он не добрался до места встречи. И почему не заперта дверь? Версий и вопросов было много, а выход один — остаться здесь, в доме номер три на Вудкэм Драйв и ждать развития событий или просто рассвета. Мне было некуда идти.

Я зашла в прихожую, нашла выключатель, что оказалось нетрудно — он светился красным диодом на стене, — вернула на место два зонта и стойку для них, которую уронила при вторжении. Затем вышла на улицу убедиться, что глаза меня не обманули, и на белой колонне крыльца действительно написана цифра три. Буря от души крыла небо мглою. Вернулась в дом, сняла пальто и шапку, повесила их на вешалку, достала из чемодана тапочки и переобулась. Присела на пуфик, прислушалась — в доме царила полная тишина. Надеюсь, здесь не обитают привидения? Хотя, привидения традиционно живут в замках, а не в частных домах в переулках. Осмотревшись, обнаружила, что в прихожей, кроме входа в комнату, которую посчитала гостиной, имеется еще две двери, обе плотно закрытые, и узкая лестница, ведущая наверх. Поставив чемодан в угол, вернулась в гостиную.

Будь я в уравновешенном состоянии, то решила бы, что она вполне уютна. Уже упомянутая лампа с матовым абажуром, формой напоминающим летающую тарелку, освещала комнату приятным теплым светом. Посередине стоял коричневый диван, на котором небрежным ярким ворохом лежал плед в черно-красную клетку. На полу — ковер с геометрическим рисунком, напротив дивана — небольшой телевизор. Здесь имелся самый настоящий камин, с полкой и какими-то фигурками и подсвечниками на ней, с каминной решеткой и щипцами, дальними родственниками русской кочерги. Слева от камина — большая картина в тяжелой раме. Я не могла разглядеть, кто на ней был изображен, так как стена тонула в полумраке. Настоящая английская гостиная во всей красе. Здесь я могла бы жить какое-то время или остаться навсегда. Нужно продержаться до утра, а там все будет мудренее. Или мудрёнее.

Я осторожно села на диван, затем устроилась поудобней. Напротив, кроме телевизора, оказалось окно, шторы были задернуты лишь наполовину, снаружи в темноте ветер раскачивал и гнул деревья, их ветви то причудливо изгибались, то тянулись куда-то, словно пытаясь достать недостижимое. Снова стало страшно, почувствовала себя одинокой травинкой в огромном чужом поле на холодном ветру. Впрочем, справедливости ради, ветер бушевал за стенами вполне теплого дома, а сравнение с травинкой выглядело сомнительно: мои семьдесят кило живого веса при росте немногим более полутора метров, скорее, создавали образ хорошо упитанного гриба, а с учетом каштанового цвета волос, хорошо упитанного красноголовика.

Так я просидела около получаса, даже задремала и проснулась от какого-то звука, то ли треска сломанной ветром ветки за окном, то ли стука в доме. Вышла, постояла в полумраке прихожей, не зная, что предпринять, осторожно постучала в одну из закрытых дверей и, не дождавшись ответа, вошла. В комнате было темно, но свет фонаря, качающегося за окном, осветил длинный стол со стульями и контуры картин на стенах. Скорее всего, это была столовая. Другая комната, в которую я вошла уже почти без опаски, оказалась кухней, огромной по моим меркам. И окончательно набравшись смелости, поднялась по ступенькам, обтянутым ковровым покрытием. Признаков жизни не обнаружилось ни на втором, ни на третьем этажах. Несолоно хлебавши вернулась в гостиную, как в последний оплот, на уже облюбованный диван. «Ничего, как-нибудь выживу, не в первый раз», — повторяла я себе. Седина в голову, бес — в мозг. В конце концов усталость взяла свое, и я уснула, укрывшись пледом.