Триггер

В семье Оксаны был старенький «жигуль», который отец без конца ремонтировал. Машине давно пора было на свалку, но её папа всегда очень обижался на эту мысль, высказанную дочерью или супругой. Он называл свою убитую «пятерку» «ласточкой». У «ласточки» было только одно преимущество – её ремонт был недорог. И это было существенное преимущество, потому что ремонтировалась машина регулярно. Оксана ненавидела этот «рыдван», особенно когда отец подвозил её в школу или на танцы. Однажды она так морально и физически устала после танцев, что желала только одного – добраться до дома. И вот по пути домой, когда на улице было минус пятнадцать, старый двигатель издал какой-то противный стук и заглох. Починить автомобиль оперативно папа не смог, и ему пришлось унижаться, останавливать машины и просить их отбуксировать его к гаражу. Никто не соглашался, а в машине становилось очень холодно. Распаренное после танцев тело Оксаны быстро остывало и начинало мёрзнуть. Надо было тогда отцу принять волевое решение – бросить машину на дороге, поймать такси и отвезти дочь домой. Но он не мог бросить свою «ласточку», и им пришлось ждать, пока кто-нибудь не согласится оттащить их ведро с гвоздями в автомобильное стойло. К счастью, где-то через час водитель грузовой «газели» сжалился, увидев на заднем сиденье замёрзшую девочку, и помог отбуксировать «пятерку». Но Оксана к тому времени так замёрзла, что следующие три недели провела на больничной койке с воспалением легких. Все эти три недели она только и мечтала, чтобы этот семейный автомобиль больше никогда не завёлся. Но, к её сожалению, на выписку за ней приехал отец на той же самой «пятерке».

Оксана долго себе не могла простить ту ненависть, которую она посылала этой машине. Она не могла себе простить тех слов, что были брошены маме в сердцах, когда они с папой не взяли её в кино. Она не могла простить себе те мысли о родном отце, который не умел крутиться, чтобы заработать на новый автомобиль. И не могла поверить, что так, в одночасье, она лишилась обоих родителей, оставшись с уже старенькой бабушкой. Она не верила, когда им позвонили из больницы, не верила, когда какие-то папины знакомые появились с предложением помощи с похоронами. Отец, оказывается, был очень уважаемым человеком на своем заводе. Оксана не верила в этот кошмар, пока не увидела тела родителей в тонких ящиках, обитых красной тканью. Тогда вдруг это стало реальностью. Реальностью, от которой никуда не деться.

К шестнадцати годам Оксана привыкла жить с бабушкой на её небольшую пенсию. Она откладывала деньги, не позволяя себе ничего лишнего. Первый компьютер у неё появился примерно в то же время, что и телефон, когда она пошла в компьютерный кружок. Телефон был простенький, недорогой, а вот компьютер Оксана подобрала себе по вкусу. Это был тонкий и легкий ноутбук известной американской фирмы, с очень хорошими характеристиками. Больше всего Оксане нравилась в её компьютере подсветка клавиатуры. Когда около девяти вечера бабушка гасила свет и отправлялась спать, Оксана продолжала работать на своей чудо-машинке. Впрочем, скоро она освоила «слепой набор», и подсветка клавиатуры ей стала не нужна. Но ей доставляло эстетическое удовольствие смотреть, как в темноте светятся клавиши, было в этом что-то футуристично-неземное. Бабушка не ругала Оксану за ночные посиделки, радуясь, что внучку впервые за долгое время что-то по-настоящему увлекает. После смерти родителей Оксану мало что интересовало. Она замкнулась, перестала общаться с немногочисленными подругами. Всю свою энергию она направляла на учебу, да и то лишь потому, что там не надо было решать – делать или нет, там ей указывали, что делать надо. Неожиданно для себя Оксана нашла отдушину в математике, которая не требовала от неё эмоций и переживаний и полностью занимала собой всё пространство в душе девочки. К тому же это увлечение помогало учиться, а кроме всего, как и любое дело, которое получается, приносило удовольствие. Оксану отправляли на олимпиады и коллоквиумы, и она там неизменно занимала призовые места. Директор школы даже хотел её выдвинуть на губернаторскую стипендию, если бы Оксане подчинились гуманитарные науки. Но те, особенно литература, лишь вызывали у неё раздражение. А математика была её жизнью, её тонкой ниточкой света, что тащила её – девочку в тёмном балахоне и наушниках, из которых всегда доносилось что-то чрезвычайно мрачное и тоскливое, к взрослой жизни, частью которой, без сомнений, являлся Саша.