Тридцать три несчастья

Но продолжить исследование они не успели. Костя уже собрался вернуться к машине и даже развернулся, как ощутил неимоверной силы удар с ноги, который поверг его на асфальт. Хотелось бы схватиться за подбитую скулу, но следующий резкий удар пришёлся в живот, а потом ещё парочку под рёбра.

Он скрючился от боли, издавая нечленораздельный звук, а потом перед его глазами просвистел знакомый ботинок Деборы. Потом ещё и ещё… казалось, что он сейчас потеряет сознание. Заплывшим слезящимся глазом он увидел, что его друга постигла та же участь, только над ним «трудилась» миниатюрная Эрика, лицо которой перекосилось от злобы.

— Придурки! Угораздило же связаться с вами! — прошипела она. — Ещё и гоняйся за вами по городу!

— Эрика, Эрика, — попытался встать на защиту друга Костя, но тут же получил удар под ребра.

Молчать! — рявкнула Дебора, продолжая бить несчастного менеджера.

Они замолчали, наблюдая, как девчонки ловко достают из кобуры пистолеты странной системы, и оказались под прицелами.

— Если кто шевельнётся — отстрелю ухо. А может ещё чего-нибудь! — холодным тоном произнесла Эрика, не сводя глаз с пленных.

— Кто разрешил покинуть штаб-квартиру? — добавила Дебора носком тяжёлого ботинка в грудь.

Всё нормально, — доложила Эрика, кивнув в сторону дороги.

Из-за поворота выехала чёрная бронированная машина. Она остановилась у самого лэндкрузера, грозно возвышаясь над ним. Из неё вышли трое в чёрном Один из них явно был старшим по званию. Это можно было понять по его манере поведения Поправив черные очки, скрывающие лицо, он направился к девушкам, что держали под прицелом скрюченных от боли пленных чужеземцев.

— Хорошая работа, лейтенант Наримова. Старший лейтенант Роднина, вы как всегда на высоте, — холодно, чеканя каждое слово, произнёс он.

— Майор, грузим их в машину. Только надо их тачку с собой забрать Разобраться, где взяли таймтелепортатор. Они точно из мятежников. И ещё про какого-то лесника всё толкуют.

Давай на буксир, — махнул рукой майор, отдавая приказ.

— Так точно, майор Холкин. А этих куда? — спросил его второй, тоже весь в чёрном.

— В багажник грузи.

Через несколько минут скрюченных, в наручниках и с кляпами во рту, несчастных друзей сгрузили в багажник броневика. Они даже не пытались' сопротивляться. Крышка багажника резко захлопнулась, погрузив их во тьму, и машина двинулась в неизвестном направлении…

Глава 14

День десятый. В тюрьме

«Мой номер двести сорок пять, а я домой хочу опять, И часто снится за колючкой мне моя мягкая кровать» Гэрик Кричевский

Все, что отпечаталось затем в мозгу Ильи — это бесконечные коридоры, шахты лифта, вентиляционные трубы и темная комната с ярким, бьющим в глаза светом прожектора. Еще запомнились удары по лицу, почкам и просто в живот. Били нещадно, сил не жалели. От боли разум затуманился настолько, что Илья просто ничего не соображал.

Как не мог понять, него хотят эти люди в серой военной форме Ведь он итак выложил всю правду про Новосёлки, доярок, лесника, навигатор и уги-уги. Но настырные спецагенты всё ещё хотели узнать нечто важное, нечто такое, что раз и навсегда решило бы их проблемы.

Джип был тщательнейшим образом обыскан, но никакого «волшебного навигатора», о котором упрямо твердил Илья, обнаружено не было.

Он даже и не предполагал, что его другу Косте «повезло» больше. Устав от его россказней о нашествии татар, правлении Ивана Грозного, Великой Смуте и покорении Ермаком Сибири, майор Холкин, лысоватый грузный мужчина лет сорока пяти, махнул рукой и сплюнул. Костя был немедленно препровождён, а точнее закинут ногами вперед в отдельный, почти уютный и почти сухой карцер размером два на два метра, с обещанием, что завтра из него будет вытянута вся правда, причём «вытянута» во всех смыслах этого слова.

Обняв руками колени, Костя примостился в тёмном углу и зачем-то начал царапать пальцем старую штукатурку, как делал это в детстве, будучи наказанным строгой матерью.

Илье же заломали руки и, ведя его вниз головой, как опасного рецидивиста затолкали в густонаселённую душную камеру. Как только дверь за ним захлопнулась, Илья поднял голову и огляделся. У серых стен в несколько рядов расположились двухъярусные нары, на которых плотно, как селёдки в банке, сидело десятка два мужчин, некоторые из которых были в ярко-салатовых тюремных робах.

«Ну, все, конец мне», — подумал Илья, разглядывая хмурые небритые рожи.

— Новенький? — поинтересовался самый бородатый из них, коренастый брюнет с выбритыми висками и серьгой в брови. — Иди сюда, — и чуть подвинулся, освобождая место рядом с собой.

Илья в нерешительности замер на месте, соображая, в чём же подвох: «Это что проверка на прочность? Тест на взаимопонимание? Или намёк? Намёк на что?»

— Падай, пока место есть, — повторил бородатый.

Под пристальными взглядами сокамерников Илья протиснулся к нарам и осторожно присел на краешек узкой постели, застеленной дырявым покрывалом и напоминающей полку в плацкартном вагоне.

— Сегодня на митинге был? — вдруг поинтересовался бородатый.

Илья сглотнул и кивнул головой.

— Как там наши? Держатся?