Тридевять земель

Вячеслав купил эту землю, сам не зная зачем. Хороший знакомый строил планы, толковал о каких-то эко-поселениях, одно время витал даже проект строительства искусственного моря под стеклянной крышей, которому предполагалось добыть статус федерального курорта, но иные заботы одолевали тогда Вячеслава, и земля так и лежала втуне. Где она находится, он, конечно, знал, но за всё это время так и не удосужился туда съездить. На время он даже забыл о её существовании, но теперь это было всё, что у него осталось, и новогоднее замечание отца заставило его как следует призадуматься, что же с ней делать. Самым простом решением было её продать, но Вячеслав отдавал себе отчёт, что покупателя на неё он будет искать долго – быть может, всю оставшуюся жизнь. Ежегодный налог на такое количество земли, каким обладал Вячеслав, составлял пятьдесят тысяч рублей, и сравнительно недавно, случалось, он проживал такую сумму в несколько дней, теперь же и для него это были серьёзные деньги.

Временами чёрное отчаяние охватывало его. Но являлась спасительная мысль о земле, и в голове его начинали крутиться самые невероятные планы. Дело было за малым – чтобы на что-то решиться, надо было располагать средствами, а их-то и не было. Землю в обеспечение кредита банки не брали.

В последних числах февраля он получил письмо из налоговой инспекции, которая напоминала, что за последний год поземельный налог не уплачен и предлагала исправить это упущение в десятидневный срок. Налог этот можно было оплатить в любом банке, но делать Вячеславу было совершенно нечего, и в начале марта он отправился погасить недоимку.

Он выехал рано утром; день, вопреки ожиданиям, выдался ясный, солнечный, на обочинах скопился счищенный с шоссейного полотна почерневший, ноздреватый снег. Когда он переехал Оку и свернул на Волгоградскую трассу, всё вокруг словно распахнулось, было далеко видно в обе стороны от дороги; на дальних косогорах темнели селения и иногда на просторе высверкивал церковный купол.

До "земли" считалось четыреста километров, и районный центр, к которому, так сказать, она тянула, оказался захолустьем, в котором негде было даже переночевать. Заплатив налог, что не заняло много времени, хотя и несколько уставший, Вячеслав поневоле тронулся в обратный путь. К вечеру погода изменилась, небо осунулось, потемнело, и начался снегопад. Вячеслав свернул на площадку перед заправкой и, прежде чем поехать дальше, немного подремал в машине.

Впечатления от поездки несколько развеяли его: перед глазами стояли заснеженные поля, шеренги берёз в лесозащитных посадках, новые лица из налоговой инспекции, вдрызг разбитые улочки районного центра, где встретился предвыборный плакат "Единой России", забытый с декабрьских выборов: изображённые на нём кандидаты в депутаты заверяли, что качество дорог – их главный приоритет.

Дома Вячеслав засел за компьютер, и, сверяясь с кадастровым планом, с помощью "Викимапии" часами изучал каждый изгиб, каждый узор местности с таким тщанием, как будто ему предстоял экзамен в институте картографии.

Никакого конкретного плана у него не было – им владела уверенность, что земля подскажет сама, что с ней делать. Теперь он засыпал и просыпался с мыслью о земле. Эта неизвестная земля казалась ему поистине землёй обетованной; земля для него в его нынешнем положении означала спасение, возрождение, новую жизнь.

* * *

После того, как в области рухнули колхозы и совхозы, некоторое время земля лежала под спудом. По районам разъезжали разнообразные посредники и за бесценок скупали колхозные паи, которые в результате складывались в увесистые куши в несколько тысяч гектар. Потом сельчане оправились, и на бывших колхозных землях стали появляться всевозможные агропредприятия, судьба которых складывалась по-разному. Одни как-то ухитрялись держаться на плаву, другие, соблазнившись заграничной техникой, набирали кредитов, и под гнётом их опять шли на дно.

Долгое время земли, принадлежавшие Вячеславу, никого не интересовали, до поры до времени на них не обращали внимание, но когда в 2009 году соседствующая с ними "Нива Рязани" объявила о своем банкротстве, на помощь ей пришел известный в области человек – Сидельников. Сидельников состоял депутатом Рязанской областной думы и возглавлял агрохозяйственное предприятие "Агроток". За несколько лет своего депутатства он терпеливо подбирал клонящиеся к упадку хозяйства, а иногда и сам легонько подталкивал их к банкротству, и мало-помалу ООО "Агроток" превратилось в довольно значительный земледельческий холдинг, который объединил в области шестнадцать агрофирм. Земли, принадлежавшие Гольянову, создавали чересполосицу для Петюшина – генерального директора филиала "Агроток" в Сараевском районе, и для Сидельникова стали словно кость в горле.