Тридевять земель

— Кажется, я понимаю. Поищем учебники по астрофизике… Отлично! Я вспомнил. Благодарю, Марк! — Артём понял, что уже пять с лишним минут держит в руке гильзу, сохранилась с давешнего боя. Когда подобрал? Заметил, как мальчик смотрит на неё, и вручил. — Хочешь на память?

Марк Туллий радостно кивнул. Простые детские радости, подумал Артём.

— Здравствуй, Марк!

…Из библиотеки Артём вышел с целой стопкой книг. Настоящих, не электронных. Отчего-то многие предпочитают увесистый том в руке — книгу, страницы которой можно перелистывать.

* * *

Дома все были заняты. Артёма приветствовали, его рады видеть, но — у всех дела, ведь до вечера ещё далеко. Марины тоже нет дома, хозяйством управляет Лилия — её голос он слышал, а Миранда, надо полагать, кого-то инструктирует. Все при деле.

И мы займёмся делом. Артём выложил книги на стол, в кабинете — уже привык к нему, даром что пользуется всего несколько дней. Привыкаешь к вещам, а ведь здесь люди к ним относятся без фанатизма: в любой момент возможен прорыв, и тут главное — самому уцелеть, и спасти родных, близких и просто всех, кого успеешь. Что вещи? Вещи нынче можно «выпечь» в репликаторе. То, что ручной работы — жаль, но жизнь всё равно дороже.

…Итак, Айур. Планета земного типа (Артём не сразу понял, что именно он прочитал — перечитал, точно: «земного»). Её солнце люди так и зовут: Солнце. Два естественных спутника, много меньше земной Луны. То, что кажется Луной — искусственный спутник, по сути — муляж, просто имитирует земную Луну. Людям приятнее и привычнее, когда на небе Луна.

В сутках Айура двадцать семь часов, сорок три минуты и одиннадцать с половиной земных секунд. Однако давно уже используют «местные» секунды, а во всех приборах и формулах всегда есть возможность перевести расчёты на земные секунды.

В году — триста девяносто три и одна семнадцатая суток. Каждый семнадцатый год — високосный. В году четырнадцать месяцев — добавлен «терций» после февраля и «ноний» после августа, в каждом месяце двадцать восемь дней. Отдельный день, не входящий ни в один месяц — новогодний. Приятно, когда все месяцы равновеликие. Четыре континента, два из которых полярные — на севере и юге, соответственно — и шесть океанов. Последняя перепись населения: триста сорок три тысячи восемьдесят пять человек, данные за прошлый месяц. Это жители городов. Охолы и прочие люди, не пожелавшие примкнуть к городам, не учтены. Из этих сотен тысяч сорок одна тысяча мужчин, всех возрастов, из них двадцать семь тысяч в репродуктивном возрасте. Понятно, отчего они так обеспокоены вопросами генетики. Артём вздохнул.

Читал и читал. История Айура до нашествия нечисти походила на волшебную сказку, а во время и в течение первых десятилетий после выхода на поверхность — на фильм ужасов. А сейчас на что похожа? И какой год по земному времени? Смешно, но нет сведений! Как такие сведения можно было потерять?

Щелчок входной двери — Марина вернулась. Артём выглянул — его хозяйка с альбомами в руках; уставшая, но довольная.

— Он принял ещё шесть моих работ, и три — Миранды, — похвасталась она.

— Замечательно! — Артём и впрямь был очень доволен. Вот сейчас она улыбается — и ничего робкого, пугливого, скрытного в ней нет. Почаще бы так.

— И куда я свой брелок дел? — подумал Артём вслух. В вещицу встроена простенькая головоломка — иной раз приятно заняться её решением, пусть всего-то дел, что проводить шарики через лабиринт.

— На письменном столе, за лампой, — немедленно отозвалась Марина, которая просматривала свой альбом и делала иногда, аккуратные пометки карандашом.

Артём прошёл в кабинет и заглянул, куда было сказано. Точно, там. И тут пришла Миранда — тоже довольная, хоть и уставшая: позвала ужинать.

* * *

После ужина посмотрел на брелок, и вспомнил.

— Марина, а откуда вы узнали, где брелок?

Она работала — стояла у мольберта, у картины. Нехорошо отвлекать, но…

— Наверное, увидела на столе, — ответила она. — Он там и был, за лампой?

— За лампой, — подтвердил Артём. — Хорошая у вас память!

— Если что-то ещё потеряли, спросите, — улыбнулась она, отвернувшись на секунду от работы. — Вас что-то беспокоит?

Не то чтобы беспокоит. Когда именно она могла увидеть брелок? На памяти Артёма, Марина вошла в его кабинет ровно один раз. Уборкой она там не занимается, так же, как и он не трогает ничего в её студии.

— А что ещё можете припомнить? Что у меня на столе?

— Было девять книг, у третьей снизу корешок немного испачкан синей краской, четвёртую вы прочитали несколько раз, пятую вовсе не читали. Шестнадцать карандашей на столе — видимо, высыпались из коробки, и ещё два на полу, чёрный и синий.

Артём, ни говоря ни слова, пошёл и проверил. Совпало всё. Но такого не бывает! То есть, может, и бывает, но как может человек запомнить такие мелочи, если в комнате был всего секунду-другую?

— В дальнем левом верхнем углу — небольшая паутинка. Только не убирайте её, — попросила Марина. — Пауки дома — к счастью. Слева на косяке двери, у самого пола — два небольших синих пятнышка — видимо, я тогда вошла с кистью, нечаянно капнула.

Так и есть.