Тридевять земель

И увела его — наверх, в их с Артёмом комнаты. Едва только Артём закрыл дверь, Марина бросилась к нему и обняла. Они прижал её к себе — настолько крепко, насколько осмелился — и слушал её дыхание и стук сердца. — Я очень беспокоилась, — шепнула она. — Со мной всё хорошо. С нами обоими, — поправилась она, и улыбнулась. — Просто по утрам иногда немного кружится голова. Доктор говорит…

— Неважно, главное — что всё хорошо. — И Артём вновь прижал её к себе. Чёрт, даже не понимаю, с чего начать, понял он.

— Мне нужно сказать вам…

— Я уже знаю. Слухи вас опередили, — улыбнулась она. — Не беспокойтесь. Попросите её подняться сюда, пожалуйста.

Канси оказалась за дверью — поблизости, точнее. Явный намёк, «я не подслушиваю». В руках её была корзинка с госпожой Хатори.

Войдя, Канси учтиво поклонилась Марине и прикоснулась губами к протянутой ладони. — Я горжусь, что познакомилась с вами, госпожа Злотникофф. Если вы позволите… — И Канси сняла салфетку с корзинки. Кошка немедленно уселась и зевнула.

Восторг осветил лицо Марины.

— Кассо! Какая прелесть! Так они выжили! — Она сделала шаг вперёд. Уже протянув руку, замерла, посмотрев в лицо Канси. Та кивнула. Кошка благосклонно приняла прикосновение к голове, выпрыгнула из корзинки, и пошла обследовать комнату, держа хвост трубой. И мурлыча — громко, так, что даже издали слышно.

— Мы называем их кари, — добавила Канси, улыбаясь. — Они священны для нас. Они помогли нам выжить. Вы их тоже видели, госпожа Злотникофф?

— Когда была маленькой, — кивнула Марина. — Их давно никто не видел. Меня уже почти убедили, что и я на самом деле не видела. Я её не обидела?

— Вы бы сразу это поняли, — Канси наблюдала — кошка обошла всю комнату, всюду заглянула, потёрлась обо все предметы мебели по дороге, а потом запрыгнула в любимое кресло Марины — и уселась там, глядя на людей по очереди. И улеглась.

— Теперь это её место, — пояснила Канси. — Простите, если оно было вашим.

— Мы договоримся, — пообещала Марина. — Сэр Ортем! Можно попросить вас оставить нас вдвоём? Втроём, — поправилась она, посмотрев на довольную кошку.

— Вчетвером, — уточнила Канси, и Марина, Артём заметил, на долю секунды смутилась. — Я буду рада помочь вам, госпожа Злотникофф. Всем, чем смогу.

— Марина, — поправила её Марина. — Просто по имени, пожалуйста. Сэр Ортем?

Да. Принято, чтобы просили дважды. Артём кивнул, и тихо затворил за собой дверь. Спустился вниз, в гостиную — и обнаружил, что Акира увлечённо рассказывает о чём-то, а почти все домочадцы — кроме охраны — слушают, некоторые буквально раскрыв рот.

— Всё готово, — подошла к нему Миранда. — Комнаты готовы, сэр Ортем. Вы не знаете, — перешла она на шёпот, — почему госпожа Карико молчит? Опасаюсь, не обидели ли мы её невзначай.

— Она дала обет молчания, — ответил Артём, не раздумывая, и Миранда, он заметил, посмотрела на Карико — довольно улыбающуюся — с уважением. — Она всё понимает, а её можно понять и без слов.

— Интересно, за кого вы больше боитесь? — Артём и не заметил, когда Акира появилась рядом. Вроде бы люди вокруг продолжали увлечённо беседовать с новыми гостями Рима, и Акира была центром этого непринуждённого общения… и вот она уже рядом. Миранда тоже вздрогнула — и улыбнулась. — За себя, за вашу хозяйку или за мою сестру?

— За вас, наверное, — предположил Артём и увидел, несомненно, изумление в её глазах. — Вы не лезете за словом в карман, а так легко можно нажить неприятности.

Акира рассмеялась.

— В этом мы похожи, сэр Ортем. Что вы скажете о моём предложении? — она смотрела, улыбаясь, ему в глаза, и становилось не по себе. Нас с детства учат адаптироваться к собеседнику, поясняла Канси. Так, чтобы легче всего было понимать друг друга. Нет, этому кого угодно можно обучить, мы в этом смысле ничем от вас не отличаемся. Вот видишь, я в тебе не ошиблась — ты понимаешь, что мы с тобой в чём-то превосходим друг друга, но не завидуем, и не страдаем от этого… Артём помотал головой. Совсем неуместные сейчас воспоминания — Акира ведь не зря спрашивает в присутствии других людей. Чтобы смутить, если получится. И как это Канси не пришибла её за столько лет жизни в одном доме?

— Я его рассмотрю. На досуге. Можете считать, что у вас испытательный срок, — Акира снова изумилась и, несомненно, смутилась… и снова рассмеялась. Миранда смотрела на них, уже совершенно не понимая, о чём речь.

— Не бойтесь, Миранда, — Акира взяла её за руку. — Видите ли, я имела неосторожность предложить сэру Ортему руку и сердце. Ну как перед ним устоять? А он видите, как себя ведёт!

Миранда улыбнулась — явно не очень понимая, как себя повести, чтобы не задеть кого-нибудь из собеседников. При людях в Риме такое не обсуждают, но Акира, естественно, об этом знает и намеренно обсуждает при людях.

— Я постараюсь, сэр Ортем, — Акира посмотрела в его глаза. — Очень-очень постараюсь, вот увидите. Извините, если веду себя не очень прилично, я научусь. Правда! Верите?

— Конечно, верю, — заверил её Артём, который и сам едва не смутился. На выручку пришла охранница, Кира, смотревшая на всё происходящее с явным удовольствием.