Трибьют

— Там возникли какие-то проблемы? — спросил Форд, направляясь на кухню.

— Что-то с водонагревателем, пространная дискуссия относительно преимуществ ящичков перед дверями в буфете и проклятия Бадди по поводу уплотнительного сальника. В остальном у меня создалось впечатление, что дела идут отлично.

— Силла, похоже, умеет все уладить. Присаживайтесь. Чай подойдет?

— Отлично.

Гэвин подождал, пока Форд нальет холодный чай в высокие стаканы, а потом выложил газеты на кухонный стол.

Форд взглянул на них:

— Ух ты. А Силла видела?

— Да. А ты, наверное, нет.

— Большую часть дня я провел в Центурии. То есть работал, — объяснил он. — Как она это восприняла?

— Неважно.

— Господи, какое убожество, — сказал Форд и ткнул пальцем в фотографию с «призраком» Дженет. — Любой двенадцатилетний мальчишка лучше обращается с «Фотошопом». Но вот эти снимки Силлы в детстве очень милы.

Гэвин молча раскрыл газету и смотрел, как Форд скользил по ней взглядом, пока не наткнулся на собственное лицо.

— Черт, мне нужно постричься. Давно уже хотел. Интересно. «Разъяренный любовник Силлы спешит к ней на помощь». Не такой уж я разъяренный на этом снимке. Скорее озабоченный. Они должны…

Тут до него дошел смысл фразы, а также то, что напротив него сидит и пьет холодный чай отец Силлы.

— Послушайте, мистер Макгоуэн, — он откашлялся. — Мы с Силлой… То есть нет… Ну да… но…

— Форд, я не шокирован тем, что вы с Силлой спите вместе, и у меня нет дробовика.

— Ладно. Хорошо, — Форд сделал большой глоток чая. — Тогда ладно.

— Ты уверен? — Гэвин развернул другую газету. — Если ты прочтешь эту статью, то узнаешь, что ты соблазнил внучку, пытаясь стать любовником Дженет Харди.

— Простите, но это мне кажется просто смешным, — Форд фыркнул. — Если бы у них имелась хоть капля воображения, то я бы тоже стал чьей-нибудь реинкарнацией. Богарта или Грегори Пека.

Гэвин откинулся на спинку стула и сделал глоток чая.

— Ты был одним из моих лучших учеников. Яркий, творческий. Немного неуклюжий и эксцентричный, но не скучный. Я всегда наслаждался твоим — как это правильнее сказать — необычным мышлением. Сегодня утром я сказал Силле, что всегда любил тебя.

— Я действительно рад это слышать. Правда.

— Форд, какие у тебя намерения в отношении моей дочери?

— Что-то такое произошло у меня вот здесь, — Форд постучал пальцем по груди. — Как вы думаете, в моем возрасте сильное волнение может вызвать сердечный приступ?

— Сомневаюсь, но обещаю вызвать «Скорую», если в этом возникнет необходимость, — Гэвин склонил голову, не отрывая взгляда от Форда. — После того как ты ответишь на мой вопрос.

— Я хочу, чтобы она вышла за меня замуж. Но она еще не готова. Не проходит, — добавил он, растирая грудь ладонью. — Мы только… Мы знакомы лишь несколько месяцев, но я не сомневаюсь в своих чувствах. Я ее люблю. А теперь я что, должен рассказать о своих перспективах? У меня такой разговор впервые.

— У меня тоже. Мне кажется, что в отношении Силлы у тебя перспективы очень хорошие. Думаю, вы подходите друг другу.

— Ну вот, кажется, отпускает, — Форд наконец смог свободно вздохнуть. — Я ей нужен. Ей нужен человек, который понимает и ценит ее такой, какая она есть и какой она решила стать. И она мне нужна, потому что я ждал ее всю жизнь — такую, какая она есть, и такую, какой она решила стать.

— Превосходный ответ, — Гэвин встал. — Оставлю это здесь, — сказал он и махнул рукой в сторону газет. — Вы с Силлой поступайте с этим так, как считаете нужным. А я пойду красить. Не нужно меня провожать. — На пороге кухни он обернулся: — Форд, я очень доволен.

Форд тоже был очень доволен собой. Он сел за стол и прочел все газеты, каждую статью. И понял, что с этим нужно делать.

Это заняло много времени, но результат превзошел все его ожидания. Захватив с собой Спока, Форд перешел через дорогу и, обнаружив, что дверь заперта, воспользовался запасным ключом, который дала ему Силла. Он окликнул ее и, не получив ответа, стал подниматься на второй этаж. Шум душа выдал ее местонахождение. У него мелькнула мысль, не присоединиться ли к ней, но это нарушило бы его план.

Кроме того, испуганная женщина, принимающая душ в запертом доме, может закричать — а женщины очень громко кричат. Поэтому он удовлетворился тем, что присел на край кровати в гостевой спальне — это была единственная кровать в доме — и стал ждать.

Она не закричала, когда увидела его. Но испуганно попятилась, и, судя по количеству воздуха, который она набрала в легкие, от ее крика полопались бы все стекла в радиусе пяти миль.

— Боже, Форд. Ты меня до смерти напугал!

— Прости. Я подумал, что напугаю тебя еще сильнее, если войду в ванную, когда ты принимаешь душ.

— Действительно, это было бы еще хуже. А где Спок?

— Ему захотелось посмотреть, нет ли на заднем дворе воображаемых кошек.

— Мне нужно одеться. Может, подождешь во дворе? Я быстро.

Расстроенная, подумал он. Раздраженная. И слегка растерянная. Его идея либо разрешит, либо усугубит ситуацию.

— Я тебе кое-что принес.