Три выбора

– Как знаете! У нас не предлагают дважды, но и не просят повторить – все понимают сразу и с первого слова.

– Спасибо, учту это в ходе переговоров с Сан Санычем, – ответил я и машина тронулась с места…

Перед въездными воротами на территорию «Полуоксида» стояли два крепких охранника и скучающе просматривали узкую улочку, по которой мы и подъехали. Именно эта «ленивость» и «равнодушие» и свидетельствовали об их профессионализме.

Они, разумеется, не стали досматривать нашу машину – «своих» здесь хорошо знают «в лицо». Только вежливо поздоровались с Савелием Ильичом и быстренько открыли шлагбаум.

Мы подъехали к желтому двухэтажному особняку, на углах которого были установлены мощные камеры наружного видеонаблюдения. На окнах – витееватые кованные решетки. Около небольшой лужицы сражались за кусочек хлебной корочки два разноцветных воробья – они принимали «боевые стойки», раскрывали свои столь яркие и богатые по рисунку и окраске крылышки, что казалось – идет «брачный танец». Но это была борьба не за наслаждение соитием, а буквально за кусок хлеба. «Золотая клетка», – почему-то подумалось мне, и я вышел из машины.

Глава 7

...

О, может быть, первой личной встрече с Сан Санычем, результатах первого торга, позднем обеде, игре в биллиард, втором торге и его результатах, увековечении памяти Ж.-П. Сартра в Париже, особенностях руссийского «патентного бизнеса» и его восприятии Ефимом Семеновичем, о новых гадствах Лукавого и, возможно, моей измене корпоративной этике нашей фирмы, а также о некоторой странности поведения Савелия Ильича.

Родина слышит,

Родина знает,

Как нелегко

Ее сын побеждает,

Но не сдается

Правый и смелый.

Сколько бы черная буря

Ни злилась,

Что б ни случилось,

Будь непреклонным, товарищ!

До обеда я читал пакет документов, которые мне передал Ефим Семенович месяца три тому назад «для изучения». Об этих документах он явно забыл. Есть такая категория бумаг – «с глаз долой – из сердца вон». Они касались патентного законодательства, а попали к нам после визита одной старой знакомой и Ефима Семеновича и Самуила Лазаревича еще по работе в ЦИАПе.

И вот тут-то, в мягком и покойном кресле, после кошмара отлета и болезненного самокопания в самолете, на меня нашла легкая дрема.

Мне показалось, что в комнату кто-то вошел. Ощущение подтвердилось, когда вошедший у меня за спиной вежливо кашлянул. Я обернулся.

Передо мной стоял сам Сан Саныч. Узнал я его потому, что когда готовился к командировке, то просмотрел в Интернете сайт «Полуоксида». Да и кто в этой золотой клетке мог вот так «запросто» войти ко мне в номер, кроме самого хозяина?

С первого взгляда Сан Саныч напоминал известного в свое время киноактера Юрия Пузырева – круглолицый, мягкий, интеллигентный. Он был в белой рубашке с короткими рукавами и ладно сидящих серых брюках. Весь его вид свидетельствовал, что перед вами человек умственного труда, но не высокого полета. Какой-нибудь бухгалтер или преподаватель техникума. И только где-то в глубине его внимательных глаз можно было обнаружить блеск холодной стали.

– Не потревожил? – спросил Сан Саныч. – Приветствую вас, дорогой! Я вот вернулся немножко пораньше и решил сразу зайти к вам – вы ведь ради этой встречи и приехали ко мне, так что оттягивать ее было бы с моей стороны невежливо… Отдохнули с дороги?

– Спасибо, Александр Александрович, вполне отдохнул…

– Можете не напрягать голосовые связки – меня все зовут просто Сан Саныч…

Он улыбнулся и добавил:

– От уборщицы до губернатора… Позвольте? – он кивнул на кресло.

– Конечно, присаживайтесь, Сан Саныч!

Он сел в кресло напротив и заговорил в той же манере «мягкой домашности», но почти сразу перешел к главной сути переговоров:

– А я вас именно таким и представлял – у Савелия Ильича отличная память и хороший слог. Он описал вас мне и я теперь вижу, насколько точно. Вы ведь встречались с ним в Магнитограде и перехватили у него контракт на поставку фарта буквально в последний момент.

Последнюю фразу он произнес без тени вопросительной интонации, просто констатируя реальный факт.

Я понял, что внешняя мягкость Сан Саныча прекрасно сочетается у него с внутренней упругостью и деловой прямотой. Разговор сразу вошел в фазу борьбы и следовало реагировать на выпад:

– Ну, Сан Саныч, бизнес – это та же охота. Кто первый выстрелил – тот и уносит зайца. Если, конечно, не промахнется!

Сан Саныч снова улыбнулся и сказал: