Три выбора

Остатки утреннего страха в душе быстро сменились досадой и обидой на самого себя. Так глупо дать себя обмануть! Но – поделом! Почему я сразу не ушел, а остался «посмотреть»? Была, значит, и неясная, но достаточно сильная надежда на «не только посмотреть», но и на «немножко поделить». А, значит, поделом!

Эта сцена вызвала из моей памяти многочисленные наши с Ефимом Семеновичем беседы на «нравственно-космогонические» темы. Случались такие беседы в разной обстановке и в разных местах – во время «укороченной обеденной церемонии», когда большинство наших «волчар» грызли кости, подбрасываемые нам Судьбой где-то на Руссийских просторах, и мы с ним спускались в кафе вдвоем, во время совместных командировок нудными гостиничными вечерами, на отдыхе где-нибудь на греческих или итальянских пляжах, в машине, мчавшей нас на деловую встречу…

Основным его тезисом, в котором Ефим Семенович был твердо убежден, являлось утверждение, что в мире изначально присутствуют Он и Лукавый и мы – поле борьбы этих космогонических начал. Иногда по его глазам я видел, что присутствие Лукавого над плечом он ощущает почти физиологически…

К функции Лукавого относились все виды Соблазна, направленного на отлучение нас от Него. Лукавый, в понимании Ефима Семеновича, был бесконечно изобретательным и бесконечно активным. В качестве инструментов Соблазна он использует огромный арсенал, основанный на открытых еще в библейские времена свойственных нам пороках – классической жажде денег, удовольствии от чревоугодия и прелюбодеяния, непомерной гордыни и даже стремлении к познанию.

Именно Лукавый подталкивает нас к созданию ситуаций, в которых достижение грешных целей кажется легким и безнаказанным и мы строим разные авантюрные бизнес-планы, ходим в роскошные рестораны, заводим себе любовниц, выдвигаем амбициозные теории или растворяемся во всемирной паутине Интернета. (Почему-то именно Интернет кажется ему особенно опасным соблазном от Лукавого).

Только человек соберется остановиться и подумать о смысле и цели своего Бытия, «как Лукавый тут как тут – мыслишку подбрасывает „умненькую“, девочку подводит „красивенькую“ или просто усаживает за компьютер».

Я не мог согласиться с такой трактовкой, поскольку считал, что каждый из нас сначала создает, а потом и носит в своей душе и своего Бога, и своего Лукавого. И, по большому счету, отвечать за шкоды и пакости этого внутреннего соблазнителя должен каждый сам. Ссылка на то, что его кто-то «попутал» – это тоже Соблазн, соблазн ухода от ответственности.

А сегодня «мой Лукавый» действительно добился своего – получив от него предложение «посмотреть», я, именно я, соблазнился возможностью «поделить» и «хапнуть на халяву».

Но такого рода признания и нелицеприятный анализ нисколько не изменял того факта, что денег у меня теперь оставалось едва-едва на обратный билет.

А как же прожить несколько дней в Челядьевске? Ладно, давайте решать вопросы по мере их поступления, решил я. Сначала встреча с Сидоровым, а уж потом будем думать о ночлеге…

В аэропорту Челядьевска меня уже ждала высланная от «Полуоксида» представительская модель «Сидроен» с хмурым водителем и веселым толстяком сопровождающим. (Как выяснилось впоследствии, эту машину подарили Сидорову французские компаньоны за «корректность в бизнесе» и выбрали именно эту модель, руководствуясь созвучием французского слова с его фамилией).

Знакомиться нам с присланным за мной встречающим было не нужно. Я хорошо помнил его колоритное имя: Савелий Ильич. Он тоже, вероятно, узнал меня – я это определил по его чуть испуганному взгляду. Но он почему-то решил «не вспоминать» нашей встречи в Магнитограде. Я поддержал его игру.

– Савелий Ильич, – представился он, – а вы – Георгий Евгеньевич?

Я молча кивнул. Савелий Ильич сразу «взял быка за рога» и, пока водитель устраивал мои вещи в багажнике, у нас состоялся такой диалог:

– Сан Саныч велел встретить вас в соответствии с нашими традициями. А это значит – никаких гостиниц. Едем сразу к нам и выбирайте себе апартаменты по душе – все четыре номера нашего «гостевого этажа» сейчас свободны. Сауна уже горячая – хорошо попариться с дорожки! А к обеду (он сегодня поздний – в 5 часов) подъедет и сам Сан Саныч. Вы в биллиард играете? Там и поговорите.

Это неожиданное предложение решало мои проблемы, которые я сам себе устроил в «Домопапове». Хотя я и не люблю такого «плотного» гостеприимства, но на этот раз отказываться не стал и, поблагодарив, принял его, тем не менее, как должное.

Толстяк, однако, ещё не закончил изложения приготовленной мне программы:

– После работы, часов в 8 – ужин. А потом – массаж и отдых. Вы каких массажисток предпочитаете – наших или экзотику: негритяночек, китаяночек?..

Ну и денек! С утра – грабеж в аэропорту, вечером – бардак в гостинице!.. Нет, хватит с меня!

– Спасибо, Савелий Ильич, но массажному искусству я предпочитаю технику медитации. А она предполагает уединение. Так что пусть Сан Саныч не беспокоится – после ужина я предпочту объятия Морфея.

Толстячок ухмыльнулся: