Три выбора

– Мыльница – в свободное от работы время, естественно… И вот что ещё… Время у нас пока есть, а денег – тоже пока! – почти нет. Вы это по зарплатам своим ощущаете только раз в месяц, а я, по отчетам Елены Никоновны да цифрам на нашем банковском счете – каждый день… Так что на этот раз обойдетесь без чашечки кофе от стюардессы – поедете в воскресенье утренним поездом.

Выйдя из кабинета, мы переглянулись с Вольским. И без разговоров было понятно – после неудачи с реализацией «нашей добавки» в Амгарске (тамошние технологи смогли сами модифицировать режим для достижения приемлемого качества и выхода бензина), наступила полоса «жесткой экономии» на всем, в том числе, разумеется, и на командировочных расходах. И вот теперь мы вернулись на уровень «Бориса дней прекрасного начала», когда ездить приходилось чуть ли не на ослах.

Но тогда верилось – это временные трудности становления. Вот «раскрутимся» мы, развернется руссийская экономика – и заживем, как «у Рокфеллера на ранчо». А вот от того, что теперь снова нужно куда-то ехать чуть ли не «на третьей полке возле туалета» стало откровенно грустно…

Однако, «делать нечего! Портвейн он отспорил», – как поется в популярной когда-то песне одного из последних ныне живущих могикан-шестидесятников Владимира Высоцкого. И мы договорились с Александром Еремеевичем встретиться непосредственно в купе поезда, чтобы не отягощать себя ожиданием друг друга где-нибудь на станции метро.

…Воскресным летним утром в метро народу не очень много. Правда, количество ручной клади на душу каждого пассажира значительно больше, чем в обычные дни – сумки-тележки, просто сумки, корзинки, рюкзаки, палатки и даже баулы с надувными катамаранами и связками дюралевых трубок (элементов мачт этих чудо-плавсредств). Оно и понятно – дачники и туристы в это время составляют большинство в массе пассажиров.

Все это создавало проблемы для тех, кто легкомысленно назначал встречи в традиционных местах «у первого вагона по ходу поезда», когда оказывалось, что на пятачке у одной скамейки сталкивались две компании грибников со своими друзьями – фоксами, эрделями и другими четвероногими представителями городской фауны…

Я пробрался сквозь такой «грибной колхоз» на «Коммунарской». У кого-то из молодых людей даже висел на груди плакатик «В Емельянов за грибами!». С приятным удивлением я подумал, что вот не вся же современная молодежь поражена наркотическим дурманом – прямо передо мной были почитатели микологии и здорового образа жизни! И, тем не менее, я с удовлетворением отметил нашу с Александром Еремеевичем предусмотрительность – встреча в купе не отягощала ожидания толкотней в месте сбора энтузиастов-грибников.

Но когда по вокзальному радио объявили, что до отправления поезда осталось пять минут, я начал слегка беспокоиться – Вольского все еще не было.

Легкое беспокойство сменилось почти унылостью, когда мимо окон поплыла платформа, а я по-прежнему в одиночестве сидел в купе, соображая, как я буду себя вести в Магнитограде без своего «ведущего специалиста» и того маленького, но столь важного конвертика, который сейчас пребывал где-то в недрах командировочного чемоданчика Александра Еремеевича.

Минут через пять после отправления дверь купе резко отъехала в сторону и в дверном проеме показалась столь знакомая солидная фигура – Александр Еремеевич собственной персоной.

Персона эта тяжело дышала и обливалась потом, а на лице была виноватая, но жизнерадостная улыбка – он успел вскочить в последний вагон отправляющегося поезда, а задержался и по причине «бытовых проблем» (он по утрам гуляет со своей собакой) и потому, что попал уж в очень конфликтную компанию грибников-рыболовов на «Коммунарской». Но это все было уже неважно – он успел, и командировка началась…

Глава 3

...

О ностальгических воспоминаниях первых часов первой командировки, начале нашей производственной деятельности, видах общественного транспорта, использовавшегося нами тогда, обстоятельствах, возникавших при этом, а также немного о шахматах, вкусе водки «Волжанка», невольном нищенствовании и позе «три погибели», однажды принятой Александром Еремеевмчем.

Хочу соврать и не совру,

Как ни мучительна мне правда.

……………………………………

Мне вспоминать сподручней, чем иметь.

Когда сей миг и прошлое мгновенье

соединятся, будто медь и медь,

их общий звук и есть стихотворенье.