Три выбора

Предвкушая глоток этого ледяного наслаждения, он взял в руки папку, раскрыл ее, недоуменно посмотрел на содержимое, потом – со страхом – перелистал все бумажки, и, наконец, вопросительно и озадаченно уперся взглядом в меня.

– Что это, Георгий Евгеньевич? Откуда здесь эти стишки про звон колоколов? Где текст Договора и Аккредитив!? И куда пропала эта «бумажка»?? Она ведь стоит двадцать один миллион!!! До сих пор я был хозяином в этом кабинете! И все, что здесь появлялось и делалось, было обусловлено только моей волей!

Он резко закрыл папку. Возникший при этом порыв воздуха выхватил из нее какой-то листок, который кругами стал планировать на пол.

Ефим Семенович, побледнев, начал оседать, валясь на бок…

Глава 1

...

Об особенностях утреннего пробуждения, цвете Государственного флага, воспоминаниях о вчерашней зарплате, истории наименований и переименований Морквы, обстоятельствах начала трудового дня, а также о выборе кофе в качестве утреннего напитка и рецептуре его приготовления.

…Все мне снится, снится сила духа,

странный и раскованный талант.

Кто же я, художник ли без слуха

Или же незрячий музыкант?

Я очень не люблю первые полчаса после пробуждения. Каждый раз, осознав, что я проснулся, я с неприязнью жду включения в жизнь. И с неизбежным раздражением отслеживаю работу какого-то внутреннего оператора.

Он коммутирует связи в блоках памяти, отключая линии сновидений и включая воспоминания о самых близких, о прошедшем дне, о том, что столица Мадагаскара – Атананариву, что постоянный ток изучали Ом и Ленц, о цветах нашего государственного флага – знаменитом «белорике» – бело-риново-красном триколоре. Никак, кстати, не могу запомнить, что символизируют его цвета – белый, кажется, благородство и чистоту помыслов, риновый – цвет солнца в ясный полдень, красный – цвет крови и прекрасного цветка. Или я что-то путаю?

А оператор продолжает свою работу, начиняя мой мозг тем, что составляет мое индивидуальное «Я» в этом мире, отвечая мне на незаданный, но важный вопрос – «Кто же я, художник ли без слуха, или же незрячий музыкант?».

Вот подключилось воспоминание о вчерашнем дне. Это был день важных решений и знаковых событий. И важнейшее из них – новый порядок выплаты зарплаты, а потому помнился с особой яркостью.

На этот раз она была как пенсия в той репризе, которую я однажды услышал по телеку – «маленькая, но хорошая». Маленькая потому, что дела идут все более «под уклон» и доходов едва хватает на «поддержание имиджа» – выплату «внештатным сотрудникам». А хорошая потому, что всё-таки была, что ее, как бы то ни было, хватит на ближайший месяц, а там – либо фарт, наконец, «начнет работать», либо картошка на огороде поспеет. Так что в любом случае перезимуем!

На кухне было уже жарко – утреннее солнце успело ее прогреть. Ната с Яшкой вот уже третий день на даче, так что спешить мне особенно некуда – выгуливать меня Яшка не потащит, а Ната не предложит выгладить новую летнюю пару, поскольку, оказывается, по моему пиджаку и брюкам «уже можно читать как по меню ассортимент напитков вашего буфета». Так что кофе пить можно спокойно, времени еще и на славную трубочку останется!

Я заварил покрепче (две с половиной чайных ложки «Чибо» и ложка сахарного песка), открыл новую банку сгущенных сливочек, взял чистую трубку и, набив ее шелковистыми волокнами «Cerry Choice», погрузился в изучение результатов работы внутреннего оператора. Кофе, сливочки и ароматный дым – «утренний набор джентльмена», не потерявшего ещё вкуса к жизни!..

Сегодняшняя ночь требовала крепкого кофе – я лег в начале пятого. А дела на сегодня были важные и требовали ясности мысли – за мной должна была заехать машина и мы с Еленой Никоновной и Пегем отправимся в банк.

А пока я пил кофе маленькими глотками, покуривал трубочку и читал историческую справку в афишке какой-то туристической фирмы которую достал вчера вечером из почтового ящика и бросил, не читая, на кухонном столе: