Три – вариант нормы (СИ)

Тогда в интендантстве она засомневалась в том, что способна вернуть ему память, думала даже оставить Торна на Полюсе и вернуться домой, но вскоре откинула подобную мысль, ведь знала саму себя: она не сможет смириться с тем, что где-то на просторах мира Торн, сам того не понимая, оказался проклят Изнанкой. И все сомнения мигом отошли, на их место встала твердая уверенность, приправленная щепоткой беспокойства, как то было всегда. Пусть Торн и обманывался, мол, не нуждается в Офелии, она не могла примириться с его участью противного старика, которого все ненавидят.

Торна никогда никто не ждал. Если он уйдет, погибнет или исчезнет, о нем никогда никто не вспомнит, не прольет скупую слезу, не прижмет к сердцу дорогую ему вещь. На его могиле никогда не будет написано: “Любимый муж, брат и отец”. Его жизнь всегда казалась людям пеленой неизвестности, островом тайн, куда он никого не впускал. А Офелию впустил. Поэтому она остается единственной, кто будет его ждать, кто будет о нем помнить, даже когда он сам об этом забудет.

Офелия и сама не заметила, как уже несколько минут бродила в межзеркальном пространстве, разыскивая нужную дверь. Спасибо всему сущему, оба заведения: лавка Гаэль и секретариат находились в Небограде, отчего Офелия не ощущала ни головной боли, ни температуры, ни давления – лишь любопытную легкость в груди как при взлете дирижабля. Миновав пару зеркал, она наткнулась на то, где прошла в архив секретариата и нырнула в него, взрыхляя посеребренную поверхность.

Она вынырнула из зеркала и встала на ковровое покрытие уже знакомого гигантского архива с десятками тысяч документов и протоколов, что обрамлялся дневным светом из окон, поражающих своими размерами. Офелия сделала пару шагов к широкой лестнице, но ее мозг отказывался воспринимать такие большие габариты у окон, да и в принципе у зданий. Мемориал не был столь велик, как архив секретариата.

Офелия заметила изменение ландшафта внизу и вытянула шею в попытке посмотреть получше, что же произошло. Увиденное ее изумило, но не удивило: между стеллажами с документами с Весперала и Аль-Андалузии образовалась узкая лестница вниз, под пол. Офелия опасливо обернулась вокруг, убеждаясь, что никого поблизости нет, и подошла к спуску на нижний ярус.

Уже перед углублением она заметила прижавшегося спиной к стене Ренара, томящегося от скуки. Услышав Офелию, он улыбнулся и с удивлением принялся разглядывать.

– Малыш, что ты здесь делаешь? – спросил он. – Неужто новое задание?

Офелия покачала головой.

– Нет, я тут по собственной инициативе, – она кивнула на ступеньки. – Слышала, как нижний ярус открывается…

Ренар тут же покачал головой, цокая языком. Она замолчала и посмотрела на него, хмуря брови.

– Нет, туда я тебя не в силах пустить. И даже не умоляй! – Ренар заметил в выражении лица Офелии крайнее непонимание и вздохнул. – Это не в моей компетенции, – прошептал он, приставляя ладонь к щеке.

Офелия уныло глянула на спуск и с небывалым спокойствием перевела взгляд на Ренара.

– Скажите администрации, что я ассистентка господина интенданта. Никто не посмеет перечить суперинтенданту, а потому бояться вам нечего.

Возможно, сказанное Офелией было довольно опрометчивым и излишне самонадеянным, но у нее не имелось много времени, чтобы придумать отмазку понадежнее. Тем не менее, Ренар поверил и встал в свою прежнюю позу, прижавшись к стене.

Офелия мигом поняла, что он делает вид, будто бы никогда с ней не разговаривал и вообще ее не видел, а потому шустро спустилась вниз по ступенькам. Коридор имел вид темного тоннеля, уходящего вниз довольно далеко. Офелия спускалась осторожно, стараясь не скрипеть старыми досками. В ушах звенело от тишины, глаза не различали ни единого силуэта или блеска в непробиваемой темноте, идти приходилось с ориентировкой на алгоритм и интуицию. Если говорить честно, Офелия порядком боялась реакции Торна на ее приход и в плане физического вреда, и в плане неприятного разговора. Только если первое можно было предотвратить, второе походило на лотерею без единой льготы или жульничества, когда у Офелии имелась мизерная вероятность получить желаемый результат.

Но она не сдастся.

Офелия ступила на пол, замечая желтый свет за поворотом. Звуки все еще не были доступны, кроме тихого скрипа от ее шагов, и она опасливо пошла дальше по коридору. Офелии никогда не доставляли удовольствия прогулки по темным улицам и таинственным подземельям без единого света и звука, а потому и это ее отнюдь не порадовало.

Только она зашла за угол, перед ней предстала круглая комната, напоминающая библиотеку. Офелия вышла на втором ярусе помещения с тысячей и одним ящиком с документами, оценивая цокольный этаж под собой. Посредине стоял большой круглый стол с мозаикой по центру, а вокруг рассредоточились все те же шкафы, но с более старыми письменами, краем глаза Офелии даже удалось понять их примерный возраст, ибо бумага была пожелтевшая и сухая, разваливающаяся от одного лишь прикосновения пальцев.