Три – вариант нормы (СИ)

Офелия тряхнула головой и посмотрела в окно, стараясь заинтересовать себя видами Полюса и новых лиц, пусть за пять лет изменений она мало заметила. Лишь периодически мелькающие граждане других территорий да климат чуть более снисходительный, чем во время ее последнего дня здесь. Как она и предполагала, никакого волнения по поводу второго выжившего из клана Драконов на лицах прохожих, ни толп народу около больницы – ничего. Однако тем и лучше.

Небоград парил вдалеке, высился в облака, а его верхние ярусы украсил самый их ореол. Офелия не знала, удастся ли ей когда-нибудь вновь ступить на этажи его зданий, да и особо не хотела. С Небоградом у нее возникали неприятные ассоциации, да и воспоминания, честно сказать, были не самые сказочные. Выглядящий, как в самом сюрреалистическом мире, он был полон интриг и сплетен, паутин тайн и заговоров, в которые Офелия была втянута несколько лет назад, и повторения тех месяцев ей хотелось меньше всего.

– А он не будет в ярости, что ты меня с собой потащила? – спросил Гектор.

Офелия повернулась к нему. Гектор сидел напротив с раскрытой тетрадкой, куда записывал интересные моменты из поездки, в том числе и Небоград, и пышные одежды, и тату на лицах. Сейчас в его выражении лица Офелия замечала волнение и страх, ведь ехали они как-никак к человеку, внушающему негативные эмоции одним своим видом.

– Нет, – ответила она и наклонилась, уперевшись локтями в колени. – Поверь мне, на тебя он уж точно не разозлиться. Если ты не будешь нарушать его границ.

Гектор повел плечами.

– И какие у него границы?

Офелия задумчиво отвела глаза к окну, ощущая, как косички шарфа терлись о ее шею, переняв нетерпение хозяйки.

– Ну, их много, – неуверенно сказала она, подняв одну бровь. – Не думаю, что тебе стоит готовить проект, основываясь на его видении Полюса. Я тебе расскажу, к кому стоит обратиться. К Торну же лучше обращаться в самую последнюю очередь, если ни меня, ни тетушки Розелины, ни кого бы то ни было еще не будет рядом. Он тебе поможет, но он не обязан.

Гектор кивнул, дав знать о том, что все понял. Возможно, Офелия поступила несколько эгоистично, взяв его с собой на весьма небезопасную для подростка территорию, но в то же время поездка входила и в интересы Гектора.

Как бы там ни было, уже ничего не попишешь, Гектор с ней. Офелия вновь вернулась к увлекательному рассматриванию общества Полюса, вместе с этим пытаясь унять дрожь в теле. Раньше она бы кусала шов перчаток, но теперь те лишь болтались на кончиках пальцев, выполняя функцию согревания, и то, если бы не холод Полюса, она бы их и не надела из-за неудобства.

Два года Торн провел незнамо где, вне общества, не разговаривая и не слушая. Офелия очень боялась за его состояние, ибо глубокая мизантропия не отменяет того, что более семисот дней он находился в полной тишине и темноте. Ей оставалось лишь надеяться на его стальную психику и вероятность, что он, как она когда-то, вспомнит пребывание в Изнанке как сплошной мутный сон.

Офелия не знала, как себя вести спустя столько времени, да и надо ли вообще: неизвестно, в сознании ли Торн. Она надеялась, что да, не может быть так долго в отключке. У Торна на отдых времени быть не могло, он наверняка уже задерживал свой график, а тут еще и кома. Непорядок.

В скором времени они прибыли к больнице. Та высилась этажа в четыре и напоминала психиатрическую клинику в самом страшном сне любого ребенка, а все из-за вычурных декораций и грифонов по углам сидящих. Серые кирпичи и белый мрамор создавали жуткий антураж идеалистов до мозга костей, а сам вид старого здания времен империи навевал воспоминания о Наблюдательном центре, из-за чего Офелия вновь содрогнулась, стоило представить заброшенный парк развлечений и кадильницы. Один вход в госпиталь, и у нее уже появилось плохое предчувствие.

Офелия и Гектор поднялись на третий этаж и в правом крыле нашли палату номер двадцать один, откуда слышала знакомый, словно тягучая карамель, голос.

– В иной раз я бы и слова не сказала, но это очень важно! – говорила Беренильда и строгим, и умоляющим тоном.

Поскольку в коридоре тетушки Розелины не нашлось, Офелия предположила, что она сейчас находилась в поместье, а не за белой дверью с золотой ручкой и таким же номером “21” выше макушки Офелии.

– Я посижу здесь, – сказал Гектор, преспокойно уселся на низкую скамью и раскрывал перед собой тетрадь.

Иногда Офелия действительно поражалась его любви к знаниям и количеству времени, которое он уделял учебе. Хотя в то же время и непонятно, чем бы еще он занимался во время ожидания на Полюсе.

Офелия встала перед дверью, слушая мольбы Беренильды.

– Торн, я прошу подождать буквально пять минут, может, что-то прояснится!