Три ступени до ада

— Так вы же свидетель, мало ли, может, вызовем вас для дачи показаний. — Произнося это, Женя готова была провалиться сквозь землю. Где это видано, чтобы просить показать паспорт в конце разговора или допроса? И вообще, как бы поступил Ребров на ее месте? Когда спросил бы паспорт? Или свидетелей допрашивают без паспорта? Она не знала азов!

Таня принесла паспорт, Женя достала блокнот и записала туда все данные:

«Корнетова Татьяна Егоровна, 1998 года рождения…»

— Как зовут вашего мужа?

— Корнетов Андрей Максимович.

— Хорошо, спасибо. И продиктуйте мне, пожалуйста, номер своего телефона.

— Вы сказали, что я свидетель… Но какой я свидетель, когда ничего не знаю и не видела? — Татьяна казалась расстроенной. — А что, если убийца где-то рядом, а я… свидетель… Свидетель чего?

— Да успокойтесь вы уже, Таня! Это простая формальность!

Дежурную фразу про формальность Женя произнесла совсем как героиня детективного сериала. Но ей так хотелось успокоить эту милую женщину, а подходящих слов не нашлось.

— Я понимаю…

— Ладно, Татьяна, нам пора. Спасибо вам, вы нам очень помогли.

Еще одна дежурная фраза. Пора уже заканчивать весь этот дешевый цирк и уходить!

— Ну уж нет! — вдруг неожиданно пришла в себя и даже немного успокоилась Татьяна. — А как же чай? У меня и пирог есть, и варенье! Кизиловое!

И они остались.

Звонок Реброва застал их уже в машине, когда они, тепло попрощавшись с Татьяной, собирались вернуться в дом, куда должна была приехать группа экспертов.

— Валера, мы здесь, будем через минуту! — отозвалась Женя, вновь почувствовав себя не в своей тарелке.

Что им сейчас скажет Ребров? Отругает за самодеятельность? Скажет, что они натоптали в доме, все испортили?

Но Ребров, которого они застали на крыльце, увидев подруг, улыбнулся и обнял каждую. Он не злился.

— Здорово, «пинкертоны»!

— Привет, Валера!

— Ругаю себя, что не догадался найти таксистов! — признался он по-свойски Жене. — А ты молодец, зришь в корень!

Рядом с домом стояла лишь машина Реброва.

— А где эксперты?

— Со мной Паша Каляпин, ты его знаешь, он был уже у вас, помнишь? Дело Эммы[3].

— Конечно, помню! Скромный такой человек.

— Вот он сейчас работает в доме. Но с чего ты взяла, что именно здесь убили Карамелову?

— Просто предположила. Посмотрела, в каком состоянии постель, решила, что тело с кровати стаскивали… Кроме того, дом нежилой, сам видел. Там время от времени бывали, вернее, бывала Алена.

— Да я уж понял: тонна сливочного масла в морозилке! И чего не жилось ей? Муж вроде хороший, дети, богатый любовник, который мог ей дать денег сколько хочешь. Зачем ей это масло?

— Помнишь, как у О. Генри: «И не хочется, да нельзя упускать такой случай…»? — спросила Женя.

— Нет, не помню, не читал я этого Генри.

— Ну и ладно. Просто я хотела сказать, что это масло, этот дешевый, а то и бесплатный масляный канал упал ей когда-то на голову, понимаешь? И она просто не видела смысла отказываться от него.

— Вот меньше всего я хотел бы заниматься расследованием кражи масла, честное слово! — воскликнул в сердцах Ребров. — Да! Я что хотел рассказать-то! Мы же проверили номера телефонов, которые были зарегистрированы на имя Галины Петровой. И ты оказалась права: их два, и она точно отдала один из своих номеров Алене.

— Вот как?

— Да, я просмотрел распечатку звонков за месяц, прочитал сообщения. Если бы ты знала, что мне стоило получить на это разрешение! Так вот, Карамелова постоянно была на связи с Олегом Равичем. И больше, заметь, там не было ни одного постороннего номера. Только его, и все. Все остальные номера, звонки, сообщения были у нее на другом, легальном, так сказать, телефоне.

— И что в этих сообщениях?

— Любовь, — коротко ответил Валерий.

— Боюсь спросить… Про масло хоть что-нибудь есть?

— Нет, иначе я бы сказал. Люблю, люблю… Они, похоже, на самом деле любили друг друга. Как ни странно, но именно это, собственно говоря, и убедило меня окончательно в его невиновности. Он так заботился о ней, постоянно напоминал, чтобы она надевала шапку, что, мол, густые волосы ее, заметь, «прекрасные» волосы, не спасут от ветра… Они три дня договаривались, вернее, это он уговаривал ее купить теплые ботинки на меху, она все никак не могла найти время… Вот как-то так. Он просто обожал ее!

— Понятно. Валера, вот ты сам был в доме. Что можешь сказать? Что показалось тебе там подозрительным?

— Да ничего особенного. Ты правильно говоришь, здесь не жили, а бывали наездами. Ну, чай пили… шампанское.

— Вот это шампанское меня и насторожило.

— Да, я тоже обратил внимание. Если Карамелова приезжала сюда, чтобы положить или забрать масло, то с кем она могла здесь пить шампанское?

— Вот именно!

— Я полагаю, с мужчиной.

— Но с кем? Не с Равичем же?

— Непохоже, чтобы такой человек, как Равич, бывал здесь. Не такое шампанское они с Карамеловой пили и не здесь… К тому же не факт, что этот дом не могли использовать и другие люди. Вот скоро от Паши мы все и узнаем!