Три сердца и три льва

Он отвернулся. Мананнан, который научился не обращать внимания на своего спутника, когда тот впадал в уныние, налег на руль, и лодка устремилась на восток.

Обледенелые скалы выглядели безжизненными. Казалось, их населяют лишь снежные вихри, что кружились среди камней, озаренные сполохами северного сияния. Однако внутреннее чутье подсказывало сыну Лера, что неподалеку затаились и другие. На этой суровой земле обитали те, кто так часто угрожал богам викингов, – Аса-Локи, Утгард-Локи, Хель, Фенрис, Ермунганд и Гарм,[44] который перед последней битвой проглотит луну.

К тому времени, как Скафлок овладел собой, лодка преодолела значительное расстояние. Мананнан вел ее у самого берега, заглядывая в каждый из встречавшихся фьордов. Повелителю морской стихии было не по себе: он ощущал близость Утгарда, и это ощущение вселяло в него страх.

– Мне говорили, что Болверк живет в горе, – произнес Скафлок. – Значит, надо искать пещеру.

– Да, но пещер тут полным-полно.

– Смотри большую, со следами кузнечного ремесла.

Мананнан кивнул и направил лодку к следующему фьорду. Только оказавшись чуть ли не вплотную к скале, осознал Скафлок, как она высока. Когда он попытался разглядеть ее вершину, ему пришлось так сильно запрокинуть голову, что он едва устоял на ногах. В небе над скалами маячили редкие облака. Скафлоку почудилось, будто утесы вот-вот обрушатся на него и мир навеки скроется под водой.

Лодка приблизилась к фьорду. Тот тянулся вглубь суши, насколько хватало зрения, – лабиринт островков, шхер и камней. Внезапно Скафлок уловил слабый запах дыма и горячего железа, а потом услышал отдаленный стук.

Мананнан понял его без слов. Лодка проскользнула во фьорд. Вскоре ветер безнадежно заплутался и отстал, так что мореходы вынуждены были сесть на весла. Ладья двигалась быстро, но фьорд был таким длинным, что казалось, будто она ползет по поверхности воды.

Стужа словно заморозила все звуки. Северное сияние полыхало в небесах погребальным костром. Палубу покрывал тонкий слой снега. Скафлоку подумалось, что тишина эта наводит на мысль о хищном звере с жадными глазами и подергивающимся хвостом. Юноша догадывался, что за ними с Мананнаном наблюдают.

Лодка плавно скользила мимо островков и камней, следуя прихотливым извивам фьорда. Один раз Скафлоку послышалось какое-то шуршание на берегу. Сверху доносился вой ветра: тот бушевал чуть ли не среди звезд.

Фигурка Фанд на носу ладьи словно бросала вызов ледяному безмолвию Етунхейма.

Наконец они нашли то, что искали. Подножие горы, вершину которой венчала Полярная звезда, образовывало в одном месте довольно ровную площадку. Прямо от воды убегал вверх по склону поблескивающий ледник.

– Будем высаживаться? – спросил Мананнан.

Ответом ему было громкое шипение.

– Похоже, нас встречают, – проговорил Скафлок. Воины надели кольчуги и шлемы, взяли щиты и препоясались мечами. Скафлок подобрал завернутый в волчью шкуру клинок; Мананнан сжимал в руке огромное копье с тускло сверкающим наконечником.

Лодка ткнулась в лед. Скафлок выпрыгнул и быстро вытянул суденышко на берег. Мананнан напряженно вглядывался во мрак, откуда донесся глухой скрежет, словно проволоклось по камням грузное тело.

– Темна и опасна наша дорога, – сказал сын Лера. – Но нас не испугаешь.

Темнота между глыбами льда поглотила их, и им пришлось передвигаться на ощупь. Лишь изредка мелькали в призрачной вышине звезды. Вонь окружала их со всех сторон, шипение и шорохи становились громче и громче.

Бросив взгляд в расщелину, что вела к леднику, Скафлок увидел в глубине ее бледную тень. Пальцы его крепче стиснули рукоять меча.

Тень начала приближаться. Мананнан издал боевой клич и всадил в нее копье.

– Прочь, белый червяк! – воскликнул он.

Тварь зашипела, кольца ее тела заскрежетали по камням. Мананнан отскочил. Различив во тьме голову чудища, Скафлок нанес удар. Рука мгновенно онемела. Тварь повернулась к юноше. Того, что он видел, было достаточно, чтобы понять: вот она, смерть.

Мананнан вонзил копье в бледное тело. Скафлок вновь взмахнул мечом. Исходивший от чудища смрад заставил его закашляться. Капля крови или яда прожгла его одежду и опалила плечо.

Выругавшись, Скафлок напал на тварь с удвоенной силой. Внезапно меч его рассыпался в прах, и тут же он услышал треск – у копья Мананнана переломилось древко.

Воины выхватили клинки, что до поры отдыхали в ножнах. Червь отполз немного назад.

Он внушал одновременно ужас и отвращение. Грязно-белое тело свернулось могучими кольцами, из разинутой пасти капал яд; в одном глазу твари торчало обломившееся копье Мананнана, другой светился лютой злобой. Непрестанно шевеля языком, змея свирепо шипела.

Скафлок поскользнулся. Громадная голова метнулась к нему, но Мананнан накрыл спутника щитом и выставил вперед меч. Лезвие рассекло раздутое горло змеи. Скафлок торопливо поднялся.

Червь взмахнул хвостом. Скафлок отпрыгнул в сугроб, Мананнан же не успел увернуться. Но прежде, чем сомкнулись смертельные объятия, он погрузил клинок в омерзительное тело.