Три ошибки Шерлока Холмса

Разговаривая, мы как-то очень быстро добрались до Бейкер-стрит. Я сварил кофе, приготовил сэндвичи. Мы сидели за столом вдвоём, беседовали, на этот раз о чём-то совершенно незначимом. А потом я пожелал ей спокойной ночи и ушёл к себе. Но уснуть не смог. Часа два метался по комнате, чувствуя, что падаю в пропасть. Потом заставил себя успокоиться, взял какую-то книгу, кажется, «Опыты» Монтеня, и сел в кресло возле лампы.

Не знаю, в какой момент я понял, что в комнате ещё кто-то есть. Обернулся. Ирен стояла у двери, в голубом шёлковом халате, её волосы, чёрные, волнистые, блестящие, падали ей на плечи и на грудь. «Простите! — воскликнула она. — Я не хотела вам мешать, но... Почему-то мне стало тоскливо». — «Мне тоже», — просто ответил я. Её взгляд упал на мою скрипку. Она тронула футляр рукой, погладила. «Хотите послушать? — спросил я. Она ответила лишь кивком головы. Я усадил её в кресло, взял скрипку, заиграл. Шуберта. Она слушала, не шевелясь, не дыша. Потом я на неё уже не смотрел. И вдруг уловил шорох в кресле и, глянув туда, увидел, что Ирен сидит, закрыв лицо руками. Спросил: «Что с вами, миссис Нортон?» Она подняла ко мне глаза — они были сухие. «Не называйте меня этим именем, мистер Холмс. Я его ненавижу!» — «Хорошо, не буду». — «Зовите меня Ирен. Просто Ирен, хорошо?». — «Хорошо. Как вы хотите, так я и стану называть вас». Я отложил скрипку, подошёл, опустился на банкетку, что стояла возле кресла, и вышло, что оказался прямо у ног Ирен. И вдруг она спросила: «Вы презираете меня?» — «За что?!» — вскрикнул я с таким изумлением, что она отшатнулась. А потом наконец расплакалась. Я схватил её за руки, но она вырвалась, встала, отошла. И произнесла резко, отрывисто, подавляя рыдания: «Я нарочно пришла к вам сейчас, вы же это поняли, да? Не презирайте меня, ведь Господь велел прощать таких, как я. Но я сделала это не из расчёта. Я люблю вас, Шерлок!» У меня закружилась голова. «Ирен!» — крикнул я, бросаясь к ней. Она раскрыла мне объятия. И небо опрокинулось на нас...

Утром я проснулся, когда было уже светло, и увидел головку Ирен рядом с моей головой. На белой подушке её локоны были, как чёрные цветы. Я хотел встать тихо-тихо, чтобы её не потревожить, но она проснулась, засмеялась и стала целовать меня, и я целовал её, как сумасшедший.

В то утро я признался ей во всём. И в том, что полюбил её в тот день, когда увидел, в ту минуту, когда она, выйдя из дому, садилась в своё ландо, и в том, что попросил у короля, как единственную награду за мои услуги, её фотографию...

Но наступил день, и надо было продолжить борьбу, надо было попытаться освободить Ирен из-под власти её мерзавца-мужа. Она сама хотела пойти и поговорить с ним, но я сказал, что возьму это на себя. Адрес Нортона был мне известен, он остановился в меблированных комнатах громадного дома в Степни, нарочно выбрал нору поскромнее, чтобы Линкеи его сразу не нашли. Возможно, решение встретиться с главой банды пришло к господину адвокату не сразу, и он рассчитывал сдать банду полиции, вообще избежав контактов с ней, да не получилось. А возможно, он опасался меня. Кто знает... Но от меня-то он едва ли сумел бы спрятаться.

В тот же день я явился к нему и прямо заявил, что знаю всё о его грязном способе обогащения. «Не сомневаюсь! — вскричал он. — Но, сэр, вы же не сможете этого доказать!» — «Рано или поздно вы засыпетесь», — сказал я. «Да, — был ответ. — Рано или поздно засыпаются все, но я, видите ли, хочу временно прекратить свою работу. Из Америки меня выжили по милости моей супруги, а здесь... здесь — вы, мечтающий упрятать меня за решётку. Слишком страшный противник. У меня сейчас около трёх миллионов, я поживу себе спокойно, чего мне ещё?». Я сказал ему, для чего пришёл. Он улыбнулся. «Вы представляете интересы миссис Ирен? И она хочет развода?». — «Да», — ответил я. Его улыбка сделалась просто мерзкой, странно было видеть такую улыбку на таком красивом лице. Он ведь был красив, этот негодяй, очень красив. «Вы влюблены в неё?» — спросил Годфри. Я промолчал, едва справившись с желанием всадить в него весь заряд моего револьвера. «Ну, ну, — примирительно проговорил Нортон. — Не приходите в ярость. Она чертовски хороша, я сам её всё ещё люблю, но вам, так и быть, могу уступить. Хотите?». «На каких условиях вы дадите жене развод?» — как можно спокойнее спросил я. «На очень простых и взаимовыгодных. — Он продолжал улыбаться, видя, что я вне себя от ярости, и получая от этого наслаждение. — А условия такие: я развожусь с Ирен, вы на ней женитесь. Вы ведь порядочный человек, так? В ваши намерения входит именно женитьба? Впрочем, это уже не моё дело. Я развожусь, а взамен вы мне замените моего покойного друга, мистера Меррея». — «Что?» — спросил я.

— Что-о-о?! — Джон Клей едва не свалился с лежанки. — Он хотел, чтобы ты?.. Ты?!