Три ошибки Шерлока Холмса

— А ничего. Долгие годы я ничего не знал о ней, не знал даже, где она. И вот недавно... Или давно? Это было полгода тому назад. Помню, был страшный туман. Я возвращался домой после встречи с каким-то клиентом, и у самого своего парадного едва не натолкнулся на женщину, которая вдруг возникла из тумана, как будто вылепилась из него. Она была в тёмно-синем пальто, снизу немного забрызганном грязью — значит, пришла пешком. Помню, как просвечивало её лицо сквозь густую синюю вуаль. Я узнал её сразу. Она сказала: «Добрый вечер, мистер Холмс!» — «Добрый вечер», — ответил я и не решился сразу назвать её по имени. Она спросила: «Вы меня не помните?» И сама себе ответила почти с досадой: «А, впрочем, конечно нет!» — «Конечно да, миссис Нортон», — сказал я. Ирен удивлённо подняла брови под своей вуалью, потом откинула её с лица. Я смотрел на неё и видел, что она несчастлива. Ты спросишь, по каким признакам? Да ни по каким! Такие, как она, не выдают себя ни небрежением в одежде, ни следами слез на лице, ни дрожью рук, ни манерой говорить, ни пятнами вина на манжетах или воротничках. Просто я видел, что она несчастлива, как увидит это любой, даже самый невнимательный мужчина, когда смотрит на женщину, которую любит. Я увидел лишь, что она долго ходила пешком по лондонским улицам, ходила не один день — об этом говорило её пальто.

«Могу я посоветоваться с вами?» — спросила она. — «Разумеется. Но лучше будет, если мы войдём в дом». И она вошла в мою квартиру, как входили в неё сотни людей, надеясь на мою помощь. И впервые в жизни я вдруг устыдился беспорядка, который царил в комнате. Я ведь неряха, ты знаешь это.

— Ещё бы! — засмеялся Джон. — Ты суёшь бритвенное лезвие в чашку, и я вчера едва не залил его кофе, а достать здесь бритву — сложная штука, с твоей любовью к чистому бритью потеря была бы неприятная. Но это вздор. Лучше продолжай — история-то становится всё интереснее.

— Рад, что тебе нравится. Ладно, продолжаю. Ирен, как нарочно, оглядывала моё жилище очень внимательно, но, кажется, оно её не шокировало. Наконец она села в кресло, которое я ей предложил, и, подождав, пока я тоже сяду, заговорила: «Мистер Холмс, мне нужна ваша помощь. Я прекрасно понимаю, что с моей стороны это, возможно, даже непорядочно — приходить к вам за советом после того, как я несколько лет назад причинила вам неприятности. Я не сразу решилась на это, поверьте! Но у меня, пожалуй что, нет иного выхода. Скажите, я могу надеяться, что вы мне поможете?». Ах, как она это спросила! Поверь, в её словах не было и тени вызова. Просто она была готова к любому моему ответу, и прояви я хотя бы сомнение, будь уверен — эта женщина тут же встала бы и ушла. Но я даже не выдержал паузу. «Миссис Нортон, я почту за честь вам помочь. А что до неприятностей, то вряд ли наш с вами поединок был мне неприятен. Я люблю сильных противников и умею проигрывать». — «А вот я не умею! — воскликнула Ирен. — И теперь пришла пора расплачиваться за самонадеянность. Вы очень великодушны, мистер Холмс, но прежде, чем рассказывать вам о моих... о моих неприятностях, должна предупредить: у меня совсем нет денег. То есть кое-что ещё можно продать, но вознаграждение за ваши услуги наверняка стоит дороже оставшихся у меня безделушек». В ответ я вздохнул: «Да, леди, я недешёвый сыщик, но саму работу ценю дороже вознаграждения за неё. Ну, а разобраться в деле, которое поставило в тупик такого умного человека, как вы, — это же самый лучший гонорар! Сделайте одолжение, расскажите, что с вами приключилось». Она поблагодарила меня кивком головы и сказала самым будничным тоном и голосом: «Вчера меня хотели убить и едва не убили». Я привык к таким началам — истории, которые мне рассказывали, нередко начинались подобными словами, поэтому не проявил, по крайней мере, внешне, никаких эмоций. Лишь спросил, знает ли она тех, кто на неё покушался. Ирен ответила: «Знаю. Знаю, что намерения этих людей очень серьёзны, а сами эти люди очень опасны. И, в конце концов, они добьются своего». «Нет, — возразил я. — Теперь уже вряд ли. Расскажите всё от начала до конца».

И Ирен рассказала. Все эти годы она жила в Америке, её муж держал небольшую адвокатскую контору в Новом Орлеане. Супружество Ирен оказалось несчастливым. Хотя, уверен, она вышла замуж, конечно, не только опасаясь преследований короля и желая покинуть Англию. Нортон ей по-настоящему нравился. Я видел его ещё тогда и хорошо запомнил. Такой высокий, статный красавец, из тех, что порой ухитряются вскружить голову даже самой умной женщине. Но в первый же год их семейной жизни Ирен его разгадала. Прежде всего, она почти сразу поняла, что он её не любит и никогда не любил.

— Тогда чего ради женился? — спросил Джон. — Чтобы иметь красивую ширму?