Три ошибки Шерлока Холмса

Молодой человек взял руку леди Лоры и ласково заглянул ей в лицо. Она порозовела, но руки не отняла и не отодвинулась на узком сиденье лодочки, хотя их колени почти соприкасались, и её платье складками ложилось на его вытянутую вперёд ногу.

— Я должна была это сделать, Джон, — опуская голову, сказала девушка. — Я была уверена, что вы... что у вас... что вы не могли сделать ничего очень плохого. И вот видите, вы сейчас мне рассказали всё, как есть, и я вижу, что была права!

— Но я многого вам и не рассказывал! — воскликнул Клей. — Разве вы не видите и не понимаете, кто я?

Её пальцы слегка сжались на запястье молодого человека, потом она смутилась ещё больше.

— Джон... Мне можно называть вас Джоном? Я деревенская жительница, здесь, в Норбери, прошла большая часть моей жизни, и я привыкла к простоте обращения. Джон, скажите: если... Ну, словом, самое большое, вы сколько ещё можете просидеть в тюрьме?

— Шесть лет, — уверенно ответил молодой человек. — Шесть с небольшим. Мне могут и меньше дать, если признают меня невиновным в убийстве, но... Не знаю, поймёте ли вы меня. Мне не хотелось бы оставлять там Шерлока.

— А могут вас вообще выпустить? — голос леди Лоры таил хрупкую надежду.

— Шерлок уверяет, что могут, — пожат плечами мистер Клей. — Но в это трудно поверить, и на это трудно надеяться...

Лора глубоко вздохнула. Её милое личико стало за эти два дня как-то взрослее, взгляд ясных глаз, прежде таких весёлых, стал задумчив и глубок.

— Ну, хорошо, — помолчав, тихо проговорила девушка. — Хорошо. Пусть шесть лет. Это мне будет... Двадцать три с половиной. Ну, двадцать, четыре. Это не так много, правда?

Джон улыбнулся и поцеловал её руку.

— О чём это вы. Лора?

— Я думаю... думаю... Я боюсь только одного, Джон: что вы за эти годы меня совсем забудете.

— Забуду? Я? — он привстал, и лодочка, много лет неподвижная, дрогнула, тонкие, как паутина, круги пошли от неё по невозмутимой зеркальной поверхности озерца. — Я вас забуду, Лора? Да ведь вы... Нет, не думайте, что это из-за вашего прыжка в Темзу! Хотя мне стыдно, что это было так, а не по-другому. Вы рисковали жизнью из-за нас, из-за меня!

— Но и вы рисковали жизнью, когда меня спасали! — возразила леди Лора. — А может быть, мне хотелось, чтобы вы стали меня спасать? Знаете, ещё когда мы с вами разговаривали на палубе, танцевали, бродили по Лиссабону, я всё время думала: как было бы хорошо, чтобы что-то такое произошло, и вы бы меня спасли. Только чтобы от этого сами не пострадали. Видите, какая я глупая?

— Не вижу тут глупости, — он опять взял её за руку и почувствовал, что эта рука неестественно горячая.

— Леди Лора, — тихо, очень тихо спросил Джон, — вы поверите, если я скажу вам, что никогда уже не буду тем, кем был прежде? Шерлок поверил. Ещё раньше, чем я сам это понял!

Лора вскинула голову, их глаза встретились. В чёрных зрачках Лоры Клей увидел два своих крошечных отражения.

— Я знаю, что вы всегда будете порядочным человеком, Джон, — сказала девушка и свободной рукой сама взяла его безвольно опущенную руку. — Вы же и не были непорядочным.

— Был!

— Ну значит, теперь это прошло и уже никогда не вернётся. Бывают же несчастья. Всякое может случиться.

— А вы могли бы полюбить человека с таким прошлым? — голос Джона не дрогнул, но глаза выразили всё смятение, которое он испытывал.

Леди Лора пожала плечами:

— Зачем вы спрашиваете, могла бы я или не могла бы, если я уже полюбила вас? Вы же видите это.

Властный порыв заставил их наклониться друг к другу, но свежесть детских губ, доверчиво рванувшихся ему навстречу, смутила Джона, и он только слегка коснулся их своими губами и отстранился.

— Вы леди, а я незаконнорождённый! — прошептал он.

— Это разве так важно теперь? — Лора улыбалась.

— В Англии важно, — сказал Клей.

— Ну, так уедем из Англии! С вами я поеду куда угодно! Только бы вы не забыли меня.

Невольно он тоже улыбнулся.

— А если я не буду оправдан? А? Если мне придётся навсегда?..

— Нет, нет! — Лора ладонью закрыла ему рот. — Нет, Джон! Вы будете оправданы! Мистер Холмс всесилен.

— Нет, Лора, — печально возразил Клей. — Он только человек.

— Да, но он человек, посвятивший жизнь свою и свой великий разум одному только добру. Я знаю, я много слышала о нём. Такие люди всесильны, когда идут до конца, и если правду возможно отыскать, они её отыскивают, если же нет, гибнут. Но он не погибнет, и вы не останетесь на всю жизнь на каторге! Я знаю.

Уверенность Лоры, основанная только на её наивной детской вере в справедливость, вдруг передалась и Джону, хотя сам он давно не заблуждался относительно торжества справедливости. Ему стало легче, хотя сомнения продолжал шевелиться в его душе.

— И всё же, Лора, — сказал он, — вы должны быть готовы к тому, что мы расстанемся навсегда. Я не хочу быть обманщиком.

Леди Рэндолл покачала головой: