Три мушкетера

Благосклонная к вам

Анна ".

Бекингэм собрал остаток сил, чтобы выслушать всё до конца. Затем, когда письмо было прочитано, он спросил с оттенком горького разочарования в голосе:

- Неужели вам нечего передать мне на словах, Ла Порт?

- Да, как же, ваша светлость! Королева поручила мне сказать вам, чтобы вы были осторожны: её предупредили, что вас хотят убить.

- И это всё? Всё? - нетерпеливо спрашивал Бекингэм.

- Она ещё поручила мне сказать вам, что по-прежнему вас любит.

- Ах!.. Слава богу! - воскликнул Бекингэм. - Значит, моя смерть не будет для неё безразлична!

Ла Порт залился слезами.

- Патрик, - сказал герцог, - принесите мне ларец, в котором лежали алмазные подвески.

Патрик принёс его, и Ла Порт узнал ларец, принадлежавший королеве.

- А теперь белый атласный мешочек, на котором вышит жемчугом её вензель.

Патрик исполнил и это приказание.

- Возьмите, Ла Порт, - сказал Бекингэм. - Вот единственные знаки её расположения, которые я получил от неё: этот ларец и эти два письма. Отдайте их её величеству и как последнюю память обо мне… - он взглядом поискал вокруг себя какую-нибудь драгоценность, - присоедините к ним…

Он снова стал искать что-то взглядом, но его затуманенные близкой смертью глаза различили только нож, который выпал из рук Фельтона и ещё дымился алой кровью, расплывшейся по лезвию.

- …присоедините этот нож, - договорил герцог, сжимая руку Ла Порта.

Он смог ещё положить мешочек на дно ларца и опустить туда нож, знаком показывая Ла Порту, что не может больше говорить.

Потом, забившись в предсмертной судороге, которую на этот раз он был уже не в силах побороть, скатился с дивана на паркет.

Патрик громко закричал.

Бекингэм хотел в последний раз улыбнуться, но смерть остановила его мысль, и она запечатлелась на его челе как последний поцелуй любви.

В эту минуту явился взволнованный врач герцога; он был уже на борту адмиральского судна, и пришлось послать за ним туда.

Он подошёл к герцогу, взял его руку, подержал её в своей и опустил.

- Всё бесполезно, - сказал он, - герцог умер.

- Умер, умер! - закричал Патрик.

На его крик вся толпа хлынула в комнату, и повсюду воцарилось отчаяние, горестное изумление и растерянность.

Как только лорд Винтер увидел, что Бекингэм испустил дух, он кинулся к Фельтону, которого солдаты по-прежнему стерегли на террасе дворца.

- Негодяй! - сказал он молодому человеку, к которому после смерти Бекингэма вернулось спокойствие и хладнокровие, по-видимому не оставившие его до конца. - Негодяй! Что ты сделал!

- Я отомстил за себя, - ответил Фельтон.

- За себя! - повторил барон. - Скажи лучше, что ты послужил орудием этой проклятой женщины! Но, клянусь тебе, это будет её последним злодеянием!

- Я не понимаю, что вы хотите сказать, - спокойно ответил Фельтон, - и я не знаю, о ком вы говорите, милорд. Я убил герцога Бекингэма за то, что он дважды отклонил вашу просьбу произвести меня в чин капитана. Я наказал его за несправедливость, вот и всё.

Винтер, ошеломлённый, смотрел на солдат, вязавших Фельтона, и поражался подобной бесчувственности.

Одна только мысль омрачала спокойное лицо Фельтона. Когда к нему доносился какой-нибудь шум, наивному пуританину казалось, что он слышит шаги и голос миледи, которая явилась кинуться в его объятия, признать себя виновной и погибнуть вместе с ним.

Вдруг он вздрогнул и устремил взор на какую-то точку в море, которое во всю ширь открывалось перед ним с террасы, где он находился.

Орлиным взором моряка он разглядел то, что другой человек принял бы на таком расстоянии за покачивающуюся на волнах чайку, - парус шхуны, отплывавшей к берегам Франции.

Он побледнел, схватился рукой за сердце, которое готово было разорваться, и понял всё предательство миледи.

- Прошу вас о последней милости, милорд! - обратился он к барону.

- О какой? - спросил лорд Винтер.

- Скажите, который час?

Барон вынул часы.

- Без десяти минут девять, - ответил он.

Миледи на полтора часа ускорила свой отъезд; как только она услышала пушечный выстрел, возвестивший роковое событие, она приказала сняться с якоря.

Судно плыло под ясным небом, на большом расстоянии от берега.

- Так угодно было богу, - сказал Фельтон с покорностью фанатика, не в силах, однако, отвести глаза от крохотного судёнышка, на палубе которого ему чудился белый призрак той, для кого ему предстояло пожертвовать жизнью.

Лорд Винтер проследил за взглядом Фельтона, перевёл вопрошающий взор на его страдальческое лицо и всё отгадал.

- Сначала ты один понесёшь наказание, негодяй, - сказал он Фельтону, который, неотступно глядя на море, покорно подчинялся уводившим его солдатам, - но, клянусь памятью моего брата, которого я горячо любил, твоей сообщнице не удастся спастись!

Фельтон опустил голову и не проронил ни слова.

А лорд Винтер сбежал с лестницы и поспешил в гавань.

XXX ВО ФРАНЦИИ