Три мушкетера

Миледи вздрогнула: она подумала, что Фельтон её выдал; никогда, быть может за всю жизнь, у этой женщины, испытавшей столько сильных и самых противоположных волнений, не билось так отчаянно сердце.

Она сидела. Лорд Винтер придвинул кресло и уселся возле миледи, потом вынул из кармана какую-то бумагу и медленно развернул её.

- Посмотрите! - заговорил он. - Я хотел показать вам этот документ, я сам его составил, и впредь он будет служить вам своего рода видом на жительство, так как я согласен сохранить вам жизнь. - Он перевёл глаза с миледи на бумагу и вслух прочитал: - «Приказ отвезти в…» - для названия, куда именно, оставлен пробел, - перебил сам себя Винтер. - Если вы предпочитаете какое-нибудь место, укажите его мне, и, лишь бы только оно отстояло не менее чем на тысячу миль от Лондона, я исполню вашу просьбу. Итак, читаю снова: «Приказ отвезти в… поименованную Шарлотту Баксон, заклеймённую судом Французского королевства, но освобождённую после наказания; она будет жить в этом месте, никогда не удаляясь от него больше чем на три мили. В случае попытки к бегству она подвергнется смертной казни. Ей будет положено пять шиллингов в день на квартиру и пропитание».

- Этот приказ относится не ко мне, - холодно ответила миледи, - в нём проставлено не моё имя.

- Имя! Да разве оно у вас есть?

- Я ношу фамилию вашего брата.

- Вы ошибаетесь: мой брат был вашим вторым мужем, а ваш первый муж жив ещё. Назовите мне его имя, и я поставлю его вместо имени Шарлотты Баксон… Не хотите? Нет?.. Вы молчите? Хорошо. Вы будете внесены в арестантский список под именем Шарлотты Баксон.

Миледи продолжала безмолвствовать, но на этот раз не из обдуманного притворства, а от ужаса: она вообразила, что приказ тотчас же будет приведён в исполнение. Она подумала, что лорд Винтер ускорил её отъезд; подумала, что ей предстоит уехать сегодня же вечером. На минуту ей представилось, что всё потеряно, как вдруг она заметила, что приказ не скреплён подписью.

Радость, вызванная в ней этим открытием, была так велика, что она не могла утаить её.

- Да, да… - сказал лорд Винтер, подметивший, что с ней творится, - да, вы ищете подпись, и вы говорите себе: «Не всё ещё потеряно, раз этот приказ не подписан; мне его показывают, только чтобы испугать меня». Вы ошибаетесь: завтра этот приказ будет послан лорду Бекингэму, послезавтра он будет возвращён, подписанный им собственноручно и скреплённый его печатью, а спустя ещё двадцать четыре часа, ручаюсь вам, он будет приведён в исполнение. Прощайте, сударыня. Вот всё, что я имел вам сообщить.

- А я отвечу вам, милостивый государь, что это злоупотребление властью и это изгнание под вымышленным именем - подлость!

- Вы предпочитаете быть повешенной под вашим настоящим именем, миледи? Ведь вам известно, что английские законы безжалостно карают преступления против брака. Объяснимся же откровенно: хотя моё имя или, вернее, имя моего брата оказывается замешанным в эту позорную историю, я пойду на публичный скандал, чтобы быть вполне уверенным, что раз и навсегда избавился от вас.

Миледи ничего не ответила, но побледнела как мертвец.

- А, я вижу, что вы предпочитаете дальнее странствие! Отлично, сударыня. Старинная поговорка утверждает, что путешествия просвещают юношество. Честное слово, в конце концов вы правы! Жизнь - вещь хорошая. Вот потому-то я и забочусь о том, чтобы вы её у меня не отняли. Значит, остаётся договориться относительно пяти шиллингов. Я могу показаться несколько скуповатым, не так ли? Объясняется это моей заботой о том, чтобы вы не подкупили ваших стражей. Впрочем, чтобы обольстить их, при вас ещё останутся все ваши чары. Воспользуйтесь ими, если неудача с Фельтоном не отбила у вас охоты к такого рода попыткам.

«Фельтон не выдал меня! - подумала миледи. - В таком случае, ничего ещё не потеряно».

- А теперь - до свиданья, сударыня. Завтра я приду объявить вам об отъезде моего гонца.

Лорд Винтер встал, насмешливо поклонился миледи и вышел.

Миледи облегчённо вздохнула: у неё было ещё четыре дня впереди; четырёх дней ей будет достаточно, чтобы окончательно обольстить Фельтона.

Но у неё явилась ужасная мысль, что лорд Винтер, возможно, пошлёт как раз Фельтона к Бекингэму получить его подпись на приказе; в таком случае, Фельтон ускользнёт из её рук; а для полного успеха пленнице необходимо было, чтобы действие её чар не прерывалось.

Всё же, как мы уже говорили, одно обстоятельство успокаивало миледи: Фельтон не выдал её.

Пленница не хотела обнаруживать волнение, вызванное в ней угрозами лорда Винтера, поэтому она села за стол и поела.

Потом, как и накануне, она опустилась на колени и прочитала вслух молитвы. Как и накануне, солдат перестал ходить и остановился, прислушиваясь.

Вскоре она различила более лёгкие, чем у часового, шаги; они приблизились из глубины коридора и остановились у её двери.

«Это он», - подумала миледи.

И она запела тот самый гимн, который накануне привёл Фельтона в такое восторженное состояние.