Три мудреца в одном тазу

— Серге, а Серге, — подозвали Чертанова. Он обернулся и увидел двух рослых воинов, удерживающих подмышки худенького старичка со слезящимися глазами. — Вот — Комбута-отшельник, мы привели.

— Ну а мне-то он на черта? — равнодушно зевнул сисадмин. — Шефу его отдайте.

— Вождь Колобко не понимает, что мы говорим.

— Еще бы — он тупой, как валенок… ай-й-й!!!

— Так вот как ты за моей спиной обо мне говоришь… — удовлетворенно прошипел Петр Иванович, только что отвесивший подчиненному смачный пендель. — Вот как ты обо мне нехорошо думаешь… Серега, Серега… Нельзя так о начальстве нехорошо — любить надо начальство, уважать надо начальство… А мне чего-то кажется, что ты меня не любишь…

— Люблю! — с трудом уклонился от следующего пинка Сергей.

— Не-е-е-е, не любишь ты меня, Серега… — грустно покачал головой шеф. — Это вон вождь Матильду любит — он на ней женился…

— Что ж мне — на вас жениться?!

— Так, ну хорош уже юродствовать, — посуровел Колобков. — Развел тут, понимаешь, голубизну. Давай, толмачь мне, об чем тут речь идет. Это что за старичок-боровичок тут болтается?

— Поставьте его на землю, — перевел воинам Чертанов.

Мбумбу послушно отпустили Комбуту-отшельника. Тот потерял равновесие и упал на колени. Колобков довольно захрюкал.

— Петр Иваныч, а как вы поняли, что я сказал? — задумался Чертанов. — Я же про валенок на папуасском говорил…

— Интуиция хорошая. И слов я уже штук двадцать выучил: замбуки — умный, замбуки-по — дурак. А «валенок» ты вообще на русском произнес.

— А у них такого слова нет…

Комбута-отшельник с трудом поднялся на ноги и заискивающе ухмыльнулся. Он не был чумбуи-леки, тем не менее считался «человеком второго сорта» — из-за того, что плавал с пиратами. Следовательно, автоматически считался «кандидатом в чумбуи-леки» — корабли чужаков грязные, нечистые, там очень легко подцепить скверну. Доказательств, что Комбута ее все-таки подцепил, ни у кого не было, но и сказать с уверенностью, что он чист, тоже никто не мог.

— Так ты, значит, и есть Комбута? — спросил Чертанов.

Отшельник угрюмо засопел. Старый недоумок-шаман любил разбрасываться чужими именами. А где гарантия, что эти белые люди — не колдуны или злые духи? А вдруг, зная имя Комбуты, они теперь нашлют на него черные чары?

А узнав, что белые люди разыскивают Тур Ганикта, Комбута затрясся всем телом и начал нервно хихикать. Потом свернулся калачиком, зажал голову меж коленей и заявил, что ничего не знает и ничего не скажет. Хоть режьте — ничего не выдавите.

Колобков сунул ему сто баксов. Но эта мера, превосходно работающая с гаишниками, тут оказалась совершенно бессильной. Белая деньга-ракушка тоже не помогла — страх оказался сильнее жадности.

— Если отдашь эту плоскую и зеленую мне, я его уговорю, — подкрался сзади шаман. Он почему-то с большим интересом смотрел на купюру. Хотя и так уже успел получить целую пачку самой разной валюты.

Колобков пожал плечами и отдал доллары Ролрупе. Тот поковырял бумагу, удивляясь необычному материалу, зачем-то плюнул на нее (причем попал точно в лицо президенту), а потом спросил:

— Серге, а что значит этот символ?

— Это доллар, — сердито ответил Чертанов. — Он ничего не значит.

— Знак доллара — это два мелькартовых столба, перевитых лентой. Он символизирует выход в неизведанное пространство, — разъяснила всезнающая Светочка. — Между прочим, нарисовал его в таком виде русский художник!

— Правда?! — поразился Колобков. — А какой?

— Не помню… — виновато потупилась Света. — Папа, а бабушка что — правда здесь, на острове останется?

— На-ве-ки! — с наслаждением отчеканил отец. — На веки вечные!.. эх, а хорошо же звучит! Слышь, Серега, а чего это мы отвлекаемся? Ну-ка, переводи этому папуасу, что я с ним тут ваньку валять не буду — пусть говорит, а то я сейчас Гену натравлю, он из него живо все дерьмище выбьет!

Чертанов послушно перевел. Почему-то после этих слов все мбумбу разом отшатнулись от Гены, глядя на него с нескрываемым страхом. Потом до Чертанова дошло — при переводе фраза невольно исказилась (слишком уж разные языки), и смысл получился такой, что Гена сделает из Комбуты чумбуи-леки. Самое страшное для любого мбумбу.

— Вождь Колобко пошутил, — торопливо пояснил сисадмин. — Просто шутка, понимаете?

— Злая шутка, нехорошая, — пробурчал один из воинов. — Не шутят с такими вещами, Серге, совсем никогда не шутят.

Тем не менее, эта «шутка» здорово подстегнула Комбуту-отшельника — он тут же изложил историю всей своей жизни. Как положено всем мбумбу, родился, женился, но рано овдовел и больше пяти миллентумов назад был завербован пиратами. Не на серьезную должность, конечно. Просто в экипаже свирепствовала цинга, многих больных пришлось списать на берег и катастрофически не хватало обычных рабочих рук. Вот и набрали десятка полтора молодых мбумбу потолковее.