Три месяца, две недели и один день

Меня пробуждает аромат еды. Еды, которой в моём доме давно не пахло. Не потому, что я не ем, просто готовые блюда, привозимые из ресторанов, магазинов или кафе и обычно разогреваемые на скорую руку в микроволновке прямо в упаковке, кардинально отличаются от того, что готовит мама. А этот запах… Он совсем другой, приятный, даже несмотря на небольшую нотку чего-то подгоревшего, и ощутимый настолько, что ему беспрепятственно удалось достигнуть второго этажа. Но я думаю, что всё это лишь прелестный банальный сон. Пока не открываю глаза и, вдохнув воздух полной грудью, не обнаруживаю реальность, в которой, и правда, витают полузабытые впечатления. Вроде бы все мои вещи висят на спинке стула, хотя я, кажется, чётко помню, как по возвращении домой не был столь аккуратен и ответственен по отношению к костюму и рубашке. Я не могу не заметить отсутствие одной приметной детали. Нет, меня никто не ограбил, и, насколько может судить моя немного хмельная и мутная голова, все предметы обстановки и убранства находятся на своих местах, но где принадлежности из женского гардероба?

Где голая девушка в моей кровати, столь же обнажённая, что и я сам? Брук что, всё-таки лично пригнала мою машину и заодно выставила незнакомку вон, чтобы поутру я не смог увидеть разметавшиеся по подушке тёмные волосы, проснуться рядом с кем-то тёплым, пусть и совершенно чужим, и, возможно, захотеть второй или же, судя по обрывочным и не совсем ясным вспышкам воспоминаний, даже третий раунд? Это Брук заботливо готовит завтрак, милостив избавив меня от сложностей, связанных с одноразовым сексом? Ведь это мой дом, и мне пришлось бы сказать девице, что она должна уйти, но вот захотела бы она сделать это вот так сразу и без споров, или бы мне пришлось привлечь полицию, тем самым рискуя оглаской? Господи, как вообще многие поступают так снова и снова, знакомятся в баре или клубе и приводят фактически первого встречного к себе или едут к нему? Даже если отставить в сторону вопрос самосохранения и физической безопасности, где гарантии, что утром он или она тут же покинет чужую жилплощадь без предъявления претензий и упрёков? Боже, как хорошо, что Брук не послушала меня по поводу автомобиля и всё-таки предпочла поступить по-своему, даже если ей просто понадобилось отъехать по делам, и она побоялась, что я не застану её на месте. Интересно, как это было. Признаться, я бы хотел посмотреть.

Вздохнув, я всё-таки встаю, провожу рукой по более обычного спутанным волосам и, одевшись в первые попавшиеся в ящике шорты и майку, спускаюсь на кухню, испытывая некоторое веселье от собственных мыслей. Но веселье быстро сменяется удивлением, потому что около моей плиты стоит вовсе не Брук. Близ неё крутится, оказывается, никуда не ушедшая брюнетка, с которой я провёл минувшую ночь, одетая в свою одежду, а не во что-то позаимствованное из моего шкафа, как показывают нам в подавляющем большинстве фильмов об отношениях. Мне тут же становится странно. Не из-за тапочек на ней большего размера, чем необходимо, определённо не принесённых ею с собою в сумочке, а взятых как раз у меня, а потому, что это у меня впервые. До Лив я не был монахом, но я никогда и не приводил кого-либо сюда. Всё происходило в отелях. А это так отличается от всего, что было прежде. Как я уже говорил, выставить человека ещё надо суметь. Боже, где мой телефон? И который вообще сейчас час?

— Ты проснулся? — тем временем меня замечают, что сопровождается вполне приветливым тоном и располагающей улыбкой, не говорящей о том, что мне стоит чего-то опасаться и ожидать превращения в злобную фурию. Однако я уже довольно скован, напряжён и чувствую себя не в своей тарелке, так что ответ выходит едва слышным, растерянным и каким-то заторможенным, будто это я нахожусь на чужой территории.

— Да. А ты…? — драматизма ситуации придаёт ещё и то, что если я и знаю имя, то даже не помню, с какой буквы оно начинается. Это заставляет меня чувствовать себя всё ужаснее и неуютнее с каждой проходящей секундой. Дискомфорт в чистом виде, не иначе.

— Тебе вовсе не нужно быть таким обходительным, Дерек. Я не больная на всю голову и понимаю, что всё это дальше не пойдёт, хотя ночь была чудесной.

— Правда?

— А тебе не понравилось?

— Кажется, я был слегка в подпитии. Просто вы ведь чувствуете всё иначе.

— Даже в своём состоянии ты определённо знал, что нужно делать. Но можешь не переживать, что лет через пять или десять я припишу тебе ребёнка, не имеющего к тебе абсолютно никакого отношения, или вдруг стану трепаться о нашей связи. Я просто приготовлю нам завтрак, а сразу же после уйду. Или я могу уйти прямо сейчас, если ты хочешь.