Три кварка (1982-2012)

После меня Кривошапкин «проверил» ещё двоих. Результаты они показали чуть хуже, однако преподаватель остался доволен. После чего вытащил из шкафа ПМ и пару минут рассказывал про личное оружие офицера. Потом достал четыре гранаты, две Ф-1 и две РГД-5. Учебные, естественно. Выкрашенные в чёрный цвет с белыми полосками крест-накрест.

Почти всё оставшееся до окончания пары время мы, разбившись на три группы, «углублённо» изучали выложенное на стол вооружение. Лично я оказался в числе тех, кто возился с «Макарычем». Честно скажу, не люблю я эту «игрушку». Сколько раз стрелял из него, всегда мазал. Пули летели куда угодно, но только не в мишень. Попал, помнится, лишь единожды. Причем, сразу в десятку. Случайно и, видимо, с перепугу… Или с похмелья…

— Андрюх! Гранату толкни, — под самый конец занятия попросил меня Саша Бурцев, указывая на лишённую запала «феньку», укатившуюся на нашу половину стола.

— Без проблем, — ответствовал я, беря в руки валяющуюся рядом указку.

Ну да, указка, конечно, не кий, да и ребристое «яйцо» не биток, но… чем чёрт не шутит.

Аккуратно примерившись, ловко посылаю гранату в правый от себя бортик стола, и через секунду она, столкнувшись по дороге с такой же, подкатилась прямо под руку ошеломлённому Бурцеву.

— Абриколем на короткий борт, — прокомментировал я удачный удар.

— Отставить! — прорычал узревший всё это непотребство преподаватель. — Курсант Фомин! Мать твою! Офонарел, б…

— Виноват, товарищ капитан. Не удержался.

Практические занятия были моментально остановлены. До самого звонка капитан Кривошапкин читал нам лекцию о правилах обращения с оружием, пусть даже учебным. А когда пара закончилась, сурово посмотрел на меня и практически процитировал «папашу Мюллера»:

— Все свободны!.. А вас, Фомин, я попрошу остаться.

Однако когда все остальные, кидая на меня сочувственные взгляды, покинули помещение, он не стал устраивать разнос провинившемуся, а просто спросил:

— Играете на бильярде?

— Играю, — так же просто ответил я.

— Давно?

— Как только стал до стола доставать.

— Хм… Откуда родом?

— С севера. Двести километров от Воркуты.

— Надо же, — удивился Павел Борисович, приказывая мне жестом садиться. — Не думал, что у вас там тоже играют.

— У нас в клубе при ремзаводе три стола стояло. Вот мы и баловались потихоньку, — пояснил я, присаживаясь. — Плюс часть воинская рядом, аэродром. У летунов там вообще, даже пуловский стол имелся.

— А ты с кием умеешь работать? — прищурившись, поинтересовался преподаватель. — В смысле, с наклейками?

— Умею, — пожал я плечами. — А куда деваться? Делать-то всё самим приходится. Шкурим, клеим, шафт полируем, наконечники правим, если понадобится.

Судя по загоревшимся глазам Павла Борисовича, «наживку» он проглотил.

— Тебя как по имени-то?

— Андрей.

— Слушай, Андрей. Есть у меня к тебе одно предложение.

— Какое, товарищ капитан?

— Можешь не капитанить. Просто Павел Борисович.

— Хорошо, Пал Борисович, — кивнул я в ответ.

— Так вот, Андрей. Мы тут на кафедре тоже любим иногда шары погонять.

Я изобразил удивление:

— Что, прямо на кафедре?

— Да нет, не здесь, — рассмеялся капитан. — Знаешь, где у нас зал силовых единоборств?

— Знаю.

— Так вот. Там в подвале стоят два стола. Мы там обычно по вторникам и пятницам собираемся.

— Так вы меня что, приглашаете?

— Ну, сегодня-то вряд ли. А вот в пятницу… Есть у нас там, Андрей, несколько киев. Хорошие, ручной работы, настоящий мастер делал. Только вот с наклейками большая проблема. Мне-то все недосуг, а…

— Понял, Павел Борисович, — совершенно нахально перебил я его. — В пятницу приду, посмотрю. Думаю, сделаю всё в лучшем виде.

— Ну, вот и ладненько, — повеселел капитан. — Тогда в пятницу, в 19:00. Заходи сразу в подвал и не тушуйся. Я предупрежу, тебя пропустят.

— Есть, товарищ капитан!

— Вольно, курсант, — ухмыльнулся Павел Борисович, тоже вставая. — Всё. Свободен…

* * *

— Эх, зря ты, Миша, в бильярд не играешь.

— Отчего ж не играю, Константин Николаевич? Очень даже играю, вы знаете.

— Да знаю, конечно. Только по мне это ни черта́ не бильярд, одно баловство.

— Возможно. Но нас на «Гридневской даче» именно ему обучали. Говорили, что «пул» и в Америке, и в Европе едва ли не в каждой забегаловке…

— Ага, а ты уши то и развесил.

— Чего это сразу развесил, товарищ майор?