Три кварка (1982-2012)

— Делимся наработкой со смежниками? — попробовал угадать капитан.

— Зачем? — удивился Тарас Степанович. — У смежников свои интересы, у нас свои. Угрозы безопасности не обнаружено, а что до всего остального… Насчёт остального пущай коллеги сами копают, зарплаты свои отрабатывают. Если чего по своей линии и найдут, нам без разницы. Мы свою работу выполнили.

— Значит, проверку прекращаем, все материалы в архив?

— В архив. Да, и не забудь согласовать отмену всех прочих мероприятий. И без того работы непочатый край.

— Есть…

Воскресенье. 9 сентября 2012 г.

— Добрый день, Михаил. Это Синицын.

— Здравствуйте, Александр.

Приложив к уху мобильник, Михаил Дмитриевич бросил в тележку последний из выбранных в магазине товаров и не спеша двинулся в сторону касс. За тридцать с лишним лет холостяцкой жизни продуктами он привык затариваться по полной. На всякий пожарный. Чтобы хватало, как минимум, на неделю, а то и на две-три. Бродить по супермаркетам он не слишком любил, поэтому старался делать это как можно реже. И желательно в будни, когда народу поменьше. Правда, не всегда получалось — на работе частенько засиживался допоздна, а когда возвращался домой, сил хватало лишь на «доковылять до кровати». Причём, режим этот за долгие годы ни капли не изменился. Даже после увольнения со службы.

— Михаил, нам надо срочно встретиться. Прямо сейчас.

По выбранному профессором тону было понятно — отказов и отговорок он не потерпит. Впрочем, его абонент отказываться от встречи не собирался.

— Встречаемся где обычно? — деловито поинтересовался Смирнов, перехватывая поудобнее трубку.

— Нет, сегодня в лаборатории не получится. В Институте ждут президента, все службы стоят на ушах, поэтому даже вас туда вряд ли пропустят. Меня, наверное, тоже.

— Тогда где?

— Подъезжайте на Сухаревскую. Там недалеко от метро есть один пивной ресторанчик. Точнее, паб. Называется «Бундок». По Садовому метров двести, в подвале жилого дома. Увидите вывеску, спускайтесь, я буду ждать в дальней комнате. В течение часа успеете?

— Постараюсь, — вздохнул Михаил Дмитриевич, с грустью посмотрев на свою заполненную снедью тележку. — Максимум, через час двадцать.

— Хорошо. Жду.

* * *

До паба бывший работник органов добрался за час ноль пять. Продуктовый шопинг, увы, пришлось отложить.

Спустившись по извилистой лестнице, миновав барную стойку и пройдя пару напоминающих катакомбы залов, Михаил Дмитриевич очутился в той самой «дальней комнате», о которой упоминал Синицын. Своего «конфидента» подполковник заметил сразу. Александр Григорьевич сидел в правом углу, на столе перед ним испускала ароматы тарелка с яичницей. Ловко орудуя ножом и вилкой, доктор наук поглощал начинённую тостами и беконом глазунью и запивал её пивом. Увидев Смирнова, Синицын призывно махнул рукой.

«Чекист» торопиться не стал. Медленно пройдя через зал, он уселся на соседнюю лавку, спиной к стене, по левую руку от работающего челюстями учёного. Глаз на затылке Михаил Дмитриевич не имел, так что располагаться задницей к выходу не было никакого резона.

Поздоровавшись с завлабом, Смирнов обвёл взглядом прокуренное помещение.

Справа от их стола дымили цигарками двое бородачей, жутко похожие то ли на едва спустившихся с гор альпинистов, то ли на вышедших в тираж байкеров, то ли на изрядно постаревших сподвижников команданте Фиделя. Стол слева, наоборот, пустовал, а в противоположном углу веселилась компания каких-то доморощенных литераторов, шумно обсуждающих свои графоманские опусы.

— Что желаете заказать? — поинтересовалась подошедшая официантка.

— То же самое, что у товарища, — не задумываясь, ответил Михаил Дмитриевич, указывая на яичницу. — Только вместо пива принесите, пожалуйста, сок. Если можно, вишнёвый.

— И ещё шарики сырные, — дополнил заказ Синицын.

— Хорошо. Сейчас принесу, — кивнула девушка, чиркая ручкой в блокноте.

— Ну, вот и ладненько, — улыбнулся Смирнов, поворачиваясь к жующему Шурику. — Ну-с, что у нас случилось плохого?

Учёный отхлебнул из бокала, отложил в сторону вилку и, хитро прищурившись, посмотрел на «чекиста»:

— Вы не поверите, Михаил. Сегодня утром я получил послание от Андрея.

— Не понял, — искренне удивился Михаил Дмитриевич. — Какое такое послание?

— Самое обычное, бумажное, — довольно ухмыльнулся Синицын.

Тщательно протерев руки салфеткой, он наклонился, достал из-под стола свой потёртый жизнью портфель и, щёлкнув замками, продемонстрировал собеседнику пустые внутренности «саквояжа».

— Видите? Ничего нет.

— Вижу. Действительно пусто.

Доктор наук вздохнул: