Три кварка (1982-2012)

Жанна перевела дух, а затем, словно боясь упустить разбегающиеся мысли, быстро-быстро заговорила:

— Меня как током ударило. Не знаю как, но я сразу же поняла, что это Андрей, что сейчас он войдёт в вагон и всё, я его уже догнать не смогу. Я, кажется, крикнула что-то, не помню что, потом побежала быстрее, а тут ещё сумка дурацкая, а его уже нет, он уже в вагон заскочил, а двери стали уже закрываться, а я…

— Успела?! — не выдержал доктор наук.

— Не знаю, — как-то разом поникнув, ответила женщина. — Там опять… туман появился и… всё. Всё закончилось. Больше я ничего не помню…

Профессор вздохнул, посмотрел на Смирнова, потом на Жанну, снова вздохнул.

— Он уехал прочь на ночной электричке, — пробормотал он после непродолжительного молчания.

— Что?

— Да так, ничего. Просто к слову пришлось, не обращай внимания.

— Шур, а что у нас за непонятки такие со временем? — внезапно поинтересовался Смирнов.

— В смысле?

— В смысле, ты сам утверждал, что при переносе в прошлое временной промежуток должен быть кратен тридцати годам. А у Жанны Викторовны получилось сначала в 98-м очутиться, то есть, минус четырнадцать лет, и только после этого произошёл перенос куда требуется, в 82-й, а это ещё шестнадцать.

— Ничего странного, — пожал плечами Синицын. — Во-первых, велика вероятность, что 98-й был просто сном, прелюдией, так сказать, к основному прыжку. Во-вторых, путешествовала она не сама по себе, а как бы вслед за тобой. А уж куда ты там усвиста́л и где останавливался по дороге, никому, кроме тебя, неизвестно. В-третьих, не забывай, что Жанна у нас всё-таки женщина и, значит, сознание её соответствует кварку с обратным знаком. Поэтому вполне может быть, что квантование связанных с ней глюонных полей отличается от таких же, но как бы мужских. Ну и, наконец, в-четвёртых… давайте-ка я вам сейчас кое-что покажу.

Профессор переместился к компьютерному столу и, немного подвигав мышкой, развернул монитор так, чтобы его было видно Жанне и Михаилу.

— Вот, смотрите, какая тут красота.

Супруга Андрея и подполковник подошли ближе.

— И что ж тут красивого? — хмыкнула Жанна.

— Сибузоида какая-то, — в тон ей усмехнулся Михаил Дмитриевич.

— Ха! Сибузоида. Скажешь тоже, — хохотнул «непризнанный гений». — Это никакая не сибузоида. Это есть графическое отображение квантового состояния нашей Вселенной, сведённой к одному свободному кварку. Но, вообще говоря, сейчас это не самое главное. Фишка в другом.

— И в чём же?

— А вот в чём. Если мы будем рассматривать эту, ха-ха, сибузоиду как функцию и попробуем разложить её в ряд Фурье, то что мы в итоге получим? А? Как думаете?

— Понятия не имею, — честно признался Смирнов.

— Аналогично, — поддержала подполковника Жанна. — Ты, Шура, кота не тяни, объясняй по нормальному.

— Эх вы! Темнота! Чему вас только в школе учили? — ухмыльнулся профессор. — Ладно уж. Попробую объяснить по-простому. Вот, глядите.

Он снова пощёлкал мышкой, и на экране появились четыре дополнительные окна с картинками.

— Итак, что мы видим на этом экране? — риторически поинтересовался завлаб. — На этом экране мы видим пять графиков. Основной показывает текущее состояние нашей Вселенной, второстепенные отражают её недавнее прошлое. То есть, говоря упрощённо, на этих картинках изображена ось времени. Точнее, оси. Одна большая — это то, что сейчас. Четыре маленьких — то, что было месяц назад и то, что добавлялось позднее, включая сегодняшний день.

— Если это оси, то они должны быть прямыми, — заметила с усмешкой Жанна. — А у тебя кривые какие-то, да ещё и прыгают вверх и вниз.

— Всё верно, — ничуть не обиделся Шурик. — Они и должны быть такими. По той причине, что по факту являются гармоническими осцилляторами и, значит, описываться должны стандартно: суммой тригонометрических функций. Иначе говоря, синусоидами.

Новоявленный «лектор» прищурился и окинул «слушателей» снисходительным взглядом:

— Конечно, мы могли бы заменить декартовы координаты сферическими, и тогда оси выглядели бы прямыми. Однако я полагаю, делать это совсем ни к чему. В этом случае теряется само понимание времени, его сути, его изменчивости, его цикличности. Исчезает различие между настоящим и прошлым, пропадает направленность, уходят глубина и объем…

— Шура! Всё это, конечно, весьма интересно, но, ты знаешь, хотелось бы чуток поконкретнее и попроще, — остановила Жанна окунувшегося в тему профессора.

— Хорошо. Попроще так попроще, — не стал пререкаться учёный.

Произведя некоторые манипуляции с клавиатурой и мышью, он ткнул пальцем в экран;

— Вот, пожалуйста. Обратите внимание на графики под номерами ноль и один. В данный момент они идентичны. Именно так выглядела ось времени месяц назад. Почти идеальная синусоида. Первая, так сказать, гармоника или первый отличный от нуля гармонический член ряда Фурье.

На мониторе в выделенных рамками окнах, одном маленьком и одном большом, светились две совершенно одинаковые, похожие на растянутую пружину кривые.

— А теперь посмотрим, что произошло с этой синусоидой в конце августа, сразу после того, как Андрей угодил в прошлое.