Три черепахи

Серегин попытался отыскать конный двор горкомхоза, где когда-то они с Игорем Шальневым добывали дуги для производства клюшек. Шофер Юра, следуя указаниям, провел машину в конец улицы, свернул вправо, но и конного двора тоже не обнаружили.

- Пустое дело, - со вздохом сказал Серегин. - Позарастали стежки-дорожки...

Часы показывали половину второго.

- Давай потихонечку на улицу Радио, - сказал Басков шоферу Юре.

Остановившись напротив дома No 11, они подождали до двух, и никто за это время к дому со стороны улицы не подошел.

Ровно в два Басков и Серегин поднялись на третий этаж. Бумажки на двери квартиры No 32 не было.

Басков позвонил.

Дверь открыла высокая полная женщина лет сорока, с очень свежим цветом лица, тронутого загаром. Пепельные волосы острижены коротко. Чуть вздернутый нос, серые с голубым проблеском глаза. Старенькое, в мелкий красный горошек ситцевое платье с коротким рукавом сидело в обтяжку. Она поправила упавшую на лоб прядь, и Басков обратил внимание, что пальцы у нее в ссадинах, а под ногтями как будто земля. Маникюра и следов нет.

- Здравствуйте, - сказал Басков.

- Добрый день, Ольга Андреевна, - вслед за ним сказал Серегин.

Таких гостей она явно не ожидала и была удивлена.

- Здравствуйте, - грудным контральтовым голосом ответила Ольга Андреевна. - Вы ко мне? - Она немного растерялась, настороженность мелькнула в глазах, но тут же на лице появилась робкая улыбка. Отступив и давая им дорогу, она пригласила: - Прошу, входите... Извините, встречаю в таком виде... Я только-только с садового участка.

В квартире пахло земляникой и укропом.

Прошли в комнату.

- Надо бы спросить, кто такие, - сказал Басков как можно более мягко и протянул Ольге Андреевне раскрытое удостоверение. - Мы из Москвы, из МУРа. Надо поговорить немножко.

Она не стала смотреть удостоверение, она была испугана.

- Что случилось? С Игорем что-нибудь?

- Почему вы думаете, что с Игорем? - спросил Басков. - Вы имеете в виду брата?

Она в растерянности переводила взгляд то на одного, то на другого.

- Он должен был приехать еще в субботу, а сегодня среда...

- Случилось несчастье. Но он жив и будет жить... Сейчас в Москве, в больнице... Вы не беспокойтесь.

Ольга Андреевна предложила им стулья, стоявшие у круглого обеденного стола, сама опустилась на тахту.

- Но это что-то серьезное?

- Достаточно серьезно.

Чтобы снять напряжение, в разговор вступил Серегин.

- А я ведь вас еще вот какой знал. - Серегин показал рукой на метр от пола, и голос его звучал при этом так, словно он говорил с ребенком. - Не помните Серьгу, Игорева дружка?

Она как-то беспомощно пожала плечами: переход был для нее слишком резок и неожидан.

- Я в сорок первом в октябре отсюда уехал, вы тогда в первый класс пошли, - продолжал Серегин.

Ольга Андреевна нахмурила лоб, а потом ласково взглянула на него.

- Это ваша мама мне свою шубку переделала, кротовую? Вы в шестой квартире жили? На втором этаже?

- Точно.

- Ну как же, вспомнила... Только вот лицо ваше...

- Мудрено. Без малого сорок лет прошло.

- Мне Игорь про вас много рассказывал... Уже после войны...

- Я его тоже не забывал. - Серегин словно оправдывался.

Но это лирическое отступление не отвлекло Ольгу Андреевну от грозного смысла слов, произнесенных Басковым. Она обратилась к нему с молящими нотками в голосе:

- Вы расскажете об Игоре?

- Что можно. Но, кажется, мы больше услышим от вас. Нельзя ли водички?

- Есть клюквенный морс, сама варила, - сказала Ольга Андреевна.

- По рецепту Матрены? - спросил Серегин.

- Вы ее помните? - удивилась она.

- Да, конечно... Но вы принесите нам водички. Она ушла на кухню.

- Такая пигалица была, - тихо сказал Серегин. - Славная женщина...

Ольга Андреевна вернулась с графином воды и стаканами, налила.

Серегин и Басков не спеша пили, а Ольга Андреевна смотрела на них в нетерпении. Наконец они поставили стаканы на стол, и она сказала Баскову:

- Если можно, ради бога, что с Игорем?

Он рассказал ей о происшествии на бульваре имени генерала Карбышева, не утаив ничего, кроме истории с паспортом. И про телеграмму умолчал.

Ольга Андреевна встала, взяла из шифоньера носовой платок и отошла к окну, задернутому белым тюлем.

- За что? - тихо сказала она, стараясь побороть слезы. - Мало он в жизни натерпелся?

Басков и Серегин молчали. Чем они могли ей помочь?

Эта была та минута, из-за которых оба они порою ругали и кляли свою должность и профессию. Чего хуже - приносить в дом к хорошим людям страшные вести.

- Ольга Андреевна, прежде всего нам нужен адрес вашего брата.

Она опять пожала плечами.

- Он живет в Ленинграде, на Суворовском проспекте.

- Давно?

- Ну, если точно, с пятьдесят седьмого.

- А почему именно там?

Она немножко не понимала, отчего нужно знать такие давние подробности. При чем здесь это, если с Игорем случилось что-то серьезное? Она ответила скучным голосом:

- Понимаете, он в сорок втором призвался на флот, на Балтийский: всю войну прослужил в Ленинграде, там у него много друзей... Туда и поехал...

- А почему? Здесь было плохо? Ольге Андреевне этот вопрос не понравился. Верно, ей было неприятно отвечать на него.