Третий выстрел

А ведь на них и правда опасно! Так что такси — лучший выход в нашей ситуации.

Как раньше писали в пьесах: реплика в сторону. Так вот, ездить в такси значительно комфортней, чем в общественном транспорте. Истина избитая, но от этого не переставшая быть верной.

Приехали. Я отважно позвонила, дверь открылась, вошла, огляделась. Ну что ж, все как у всех: новая мебель, проигрыватель с колонками, большой телевизор. Неплохо живете, бабушкин внук. Посмотрела на него, улыбнулась. Просто так улыбнулась от волнения. А он неправильно понял, подошел ко мне, положил руки на плечи и стал притягивать к себе. Нет, Томер, не так быстро! Я легко и не обидно — советские девушки это умеют классически! — выскользнула из предполагаемых объятий и спросила (домашняя заготовка!):

— Чем я могу помочь тебе, Томер?

Вот пусть не думает, что все мы слабы на передок и сразу рухнем к мужским ногам. Тут главное не заиграться. Надо бы вспомнить давно забытые приемчики, чтобы и не передержать, и не отдаться раньше времени.

А он, как все мужики засуетился, потому что они себе домашних заготовок не делают и даже на два хода вперед не просчитывают. Надеются, что в нужный момент придумают, что делать и как поступить, их любимое выражение: «по ситуации». А сами потом в застежках лифчика путаются, от чего пропадает все настроение и пробивает на ха-ха. Ну, ваш ход!

— Понимаешь, Тания, у меня завтра очень важная встреча с иностранным инвестором. К нашему я пошел бы в джинсах и майке, а тут — совсем другое дело, они довольно трепетно относятся к дресс-коду. Ты знаешь, что такое «дресс-код»?

Ну вот, и ты туда же, считаешь, что мы в России до сих пор лаптем щи хлебаем. А это обидно, между прочим.

— Ну что ты, Томер, откуда мне знать такие сложные слова? Я же примитивная…

— Я не хотел тебя обидеть. Правда. Мы с тобой так мало знакомы, я пытаюсь понять, как с тобой лучше разговаривать.

Засранец ты, Томер, как и все ваше мужское племя. Знакомы мало, а в койку затащить ты уже готов. Хоть и с обычной своей щетиной, но с приятным запахом одеколона, да и дезодорант у тебя душистый. Хорошо ты пахнешь, парень, но засранец. Сказал бы просто: я хочу тебя трахнуть, Тания! Я бы тебе дала по морде, ушла и долго бы жалела, что так вышло. Думала, лучше бы сразу на шею кинулась и уговаривала бы себя, что не кинулась правильно. Проходили уже все эти игрища с самой собой…

— Томер! Со мной лучше разговаривать так, как ты со всеми разговариваешь. Не пытайся подстроиться под меня, хорошо? Так что тебе надо помочь?

Ага, голубчик. Сник. А ты думал все будет просто? Нет, дорогой.

— У тебя хороший вкус. Подскажи, что надеть завтра на встречу.

Польстил ненароком. Сделаем вид, что приняли как должное, даже не заметили. И ведет меня Томер в спальню, где стоит огромный на всю стену шкаф с зеркальными дверцами, и практически всю комнату занимает огромная же двуспальная… да нет, пожалуй трехспальная кровать. Так вот где вы с Гилой любовью занимаетесь, вот ты куда меня привел. Ну-ну. Я открыла створку шкафа, которая плавно отъехала в сторону, присмотрелась к полкам, и почувствовала… Ого! Как говорится, «это ты так рад меня видеть»?! Томер прижался ко мне сзади, обнял, и я почувствовала, что он уже готов к эротическим играм и сексуальным забавам. Совсем готов. Прямо так готов, что даже сквозь штаны и платье чувствуется, как готов. И ручки свои шаловливые к моим молочным железам протянул.

И такое тут меня зло взяло.

Вывернулась от него, на этот раз резко, вытащила первую попавшуюся рубашку, какие-то брюки, приличные вроде, положила на кровать, кивнула и молча двинулась к выходу.

— Тания!

— Что?

— Я тебя обидел?

— Да.

— Как?

Господи, а ведь он и правда не понял. Как будет на иврите «трахнуть», кстати? Наверняка есть куча эвфемизмов каких-нибудь, но вот этому меня Фаня как раз и не научила. Ладно обойдемся английским эквивалентом.

— Томер. Ты решил, что можешь to fuck me вот просто так? Вот так вот взять — и просто положить (на иврите это прозвучало довольно двусмысленно — «поставить») на вашу семейную кровать и там… делать то же, что и с Гилой? Тебе не пришло в голову, что для меня это… (черт, как на иврите будет оскорбительно? Оказывается, я не знаю самых главных слов) …ну ты понял.

— Нет, не понял. Тания, почему?

Ну и дурак, раз не понял.

— Томер, я не проститутка. И не лягу с тобой по первому требованию. Ты мне нравишься (у него такое удивленное лицо, ах, да, на иврите, что «нравишься», что «люблю» звучит одинаково), но этого не достаточно…

— Да почему, Тания?! Если два человека любят друг друга, почему они не могут быть вместе? И какое значение имеет семейная это кровать или нет?

— Для меня имеет. Пока. Все хорошо, у нас все в порядке. Но не сейчас.

И у самой двери меня осенило:

— У тебя ведь нет никакой важной встречи завтра?

— Нет, — честно признался он.

Я, собственно, так и думала с самого начала.