Третий выстрел

— Извини, Леш. Я не хотела. Просто отвыкла с мужчинами общаться, а после Игаля, дай бог ему здоровья, мне все мужчины кажутся сволочами. Прости, ничего личного.

— И как ты собралась при живом муже снова выходить замуж?

И правда, как это я собралась?

— Я думала, раз мы российский брак в Израиле не оформили…

— Нет, Таня, это получается нарушение закона.

— И как мне быть? — расстроилась я.

— Не знаю, — честно признался он. — Я бы искал твоего Игаля. И регистрировал твой брак в Израиле. Так и легализовалась бы.

Разумно, конечно. Но мало реально. Муженек мой сейчас бог знает где — и как его искать? Да и черт с ним, как-то сложится. Хотя на данный момент выхода я не вижу. Ладно, что это я все о себе?

— Теперь ты давай рассказывай. Для начала — откуда ты приехал и когда?

Тут выясняется, что приехал он в Израиль пять лет назад из Ленинграда. Так и сказал — Ленинграда, он еще Питером не был тогда, привык к старому названию, хотя ленинградцы всегда свой город гордо именовали Питером. Тогда, в 90-м, «все побежали, и я побежал». По образованию звукооператор, работал на студии документальных фильмов, увлекался ленинградским роком… Тут я встрепенулась — наш? Рокер? Играл на чем-то? Нет, помогал нескольким группам записываться и, как он выразился, «ручки крутил» на концертах, то есть, за пультом сидел.

— А здесь устроился на учебном телевидении, выезжаю на съемки, записываю звук. Soundman.

— Интересно!

— Конечно, интересно. Когда занимаешься любимым делом — всегда интересно.

Тут я задумалась: а какое у меня любимое дело? Нет такого, как ни странно. Учить детей музыке я терпеть не могу, но приходилось, да и приходится. Играла бы в какой-нибудь группе, да кому нужна старая тетка? Ни в один оркестр меня уже не возьмут, да и разваливаются они быстро, никому столько оркестров не нужно. Печально.

— А что у тебя с женой произошло?

— Стандартная история. Мне тебе не надо рассказывать, какой это стресс, когда приезжаешь в другую страну с непонятными правилами, с непонятным на первых порах языком, с потерей статуса: там я «в кино работал»! А тут — никто. Но жить-то хочется. И хочется жить хорошо, затем ведь и ехали. Жена молодая, она же ехала за границу, чтобы жить лучше, чем в Питере. Но оказалось, что для этого надо еще пахать и пахать. Сначала пилила за постоянное безденежье — отсутствие денег еще ни одну семью не укрепило.

Ну да, мне ли не знать, кивнула я понимающе.

— Ну и все. Нашелся добрый человек, марокканец… в смысле, выходец из Марокко, приютил ее, пригрел. И стала она жить лучше прежнего. А меня отправили восвояси. Собственно, ее-то винить не в чем. Получила то, что хотела.

— Ты какой-то святой, Леха! Ни слова плохого про нее. Хотя у меня, например, много плохих слов… И где ты живешь теперь?

— Снял квартиру подешевле на двоих с товарищем. Причем, повезло: тут, неподалеку, хотя район дорогой, но по случаю удалось сэкономить. И до работы близко. Машиной пока не обзавелся, так что близость службы — решающий фактор. Но машина в плане.

— И что, никакая вдовушка-разведенка тебя не пригрела?

Сказала и поняла, что глупость сморозила. А я-то кто вообще? Я и есть разведенка по сути, хоть и замужняя. Ну так и он такой же. Но почему я его все время обижаю? Так бывает: сама себе не рада, но остановиться уже не могу. А он пожал плечами, мол, сама видишь.

Да, жених из него незавидный, хоть и работа есть, но, как говорится, ни квартиры, ни машины. Понятное дело, тут только фиктивный брак, ага. Главное, нужна я ему со своими проблемами…

В молчании допили кофе, я поднялась.

— Спасибо, но мне пора.

— Не впечатлил я тебя?

— А должен был?

— Не должен, но хотел.

— Почему?

— Нравишься ты мне.

Спокойно так сказал, у меня в животе как иголками закололо. И врать не стал, так и сказал: нравишься. Ты тоже, Леха, парень неплохой. Видно.

— Спасибо на добром слове, но мне и правда надо идти. А то моя бабуля там заскучает без меня.

— Познакомишь меня с ней?

Еще чего не хватало!

— Не знаю, наверное, нет.

— Почему?

— Во-первых, зачем это ей? Во-вторых, зачем это тебе? И в третьих, зачем это мне?

Он усмехнулся.

— Во-первых, ей будет со мной веселее, я много историй знаю. Во-вторых, ты мне нравишься, и я хочу больше времени проводить с тобой, а ты без нее не можешь. И в третьих, может, когда ты меня получше узнаешь, я тебя не разочарую. А там, глядишь, и сладится что-то…

— Какой ты шустрый, Леха! Нет, дорогой. Деньги мне платит ее дочка, женщина сурового нрава и твердых принципов. Не думаю, что она обрадуется, что у метапелет ее матери появился ухажер. Так что вряд ли у нас с тобой что-то сладится.

— Ну, как скажешь, — обиделся, конечно. А лучше было бы если бы я ему голову морочила и врала? Нет уж. Так проще. Для обоих.

Он что-то нацарапал на салфетке и протянул мне.

— Это мой телефон. Если передумаешь или вдруг — случись такое! — захочешь пообщаться, то вот мой телефон. Если не отвечу — оставь сообщение на автоответчике. Хорошо?