Третий Рейх

«Перед моими глазами до сих пор стоит картина: мы со Штауффенбергом после совещания в Бергхофе. Кроме нас двоих, присутствовали только Гитлер, Гиммлер, Геринг, Кейтель и Фромм. Мы со Штауффенбергом стояли у подножия широкой лестницы и разговаривали – это было за две недели до покушения. Штауффенберг держал в руке тяжелый портфель, в котором, предположительно, уже тогда лежали взрывные устройства (не исключено, что из-за покушения отказались из-за присутствия на совещании генерал-полковника Фридриха Фромма, командующего армией резерва и одного из руководителей заговора. – Б. С.); и на следующий день после 20 июля, когда стали известны подробности покушения, я вспомнил, что на совещании он поставил портфель рядом с моим стулом. Теперь же, после утомительного заседания, в ходе которого Геринг, Гиммлер и Кейтель лишь согласно кивали в ответ на монологи Гитлера, Штауффенберг заметил, что все они здесь – оппортунисты и психопаты, что никто не осмеливается открыть рот. “С вами еще приятно разговаривать, но с теми идиотами говорить бессмысленно”. Он так и сказал – “идиотами”, и на мгновение я пришел в ужас. Хотя все мы иногда критиковали, нам было о чем поворчать, но мы никогда не позволяли себе употреблять такие слова. Я ничего не ответил Штауффенбергу, меня удержали остатки преданности Гитлеру. Но, по крайней мере, я не предал ни его, ни Штифа, ни Фромма, ни многих других, кто доверял мне и в моем присутствии критиковал некомпетентность наших лидеров. Полагаю, хотя бы это можно сказать в мою пользу».[194]

Интересное свидетельство о том, как развивались события в гитлеровской Ставке в день покушения, оставил начальник личной охраны Гитлера группенфюрер СС Ганс Раттенхубер: