Третий рай

Он представил себе надвигающуюся неизвестность, тоску по ушедшим навсегда людям, пропавший мир, который был таким предсказуемым и уютным... и что, теперь даже за тех, кто остался в прошлом, нельзя будет поднять стопку? За того же Костика, невыносимого упрямика, как его назвала очередная - но самая любимая подруга? Вспомнить шипящее на углях мясо, водку из маленьких стальных стопок, закатные сосны, уносящие тяжелые кроны в подсвеченные алым облака? Споры ни о чем, смех по пустякам, неожиданную нежность к этим ускользающим секундам - вспомнить все это и не помянуть ушедшее доброй рюмкой?

Санек отрицательно покачал головой и едва не взвыл - одна добрая рюмка привела за собой бессчетное количество сестер и они теперь разламывали голову по швам.

Чтобы хоть как-то отвлечься - поскольку уже близилось дыхание темного похмельного страха- он стал оглядываться, пытаясь понять, куда же все-таки его занесло. И что можно ждать в будущем.

Саня пошлепывал губой в задумчивости, щурил глаза, приглаживал растрепанную бороду и всклокоченные вокруг плеши волосы - но все же ухищрения не помогли и он оказался в полной растерянности. Участок, на котором стоял приютивший всех дом, казался самым обыкновенным дачным участком. Не большим, очевидно, что в селении, окруженном лесами, сказывался земельный дефицит - но ухоженным и возделанным с истинной любовью и умением. Из разрыхленной и удобренной земли рвалась могучая зелень, кроны яблонь были идеально - с точки зрения садовой науки - подрезаны и клонились под тяжестью зеленых незрелых плодов, в широких зеленых листьях виднелись белые бока тугих кочанов.

Саня сморщился, выражая свое недоумение - видимо, их поселили в место, где до этого хозяйствовал какой-то сумасшедший педант-огородник. Кто из нормальных людей будет стоять кверху задницей, пропалывая сорняки, обрезая усы у клубники и окучивая картошку? Когда все это можно прекрасно получить из генератора материи - причем такой, какой стоял здесь, мог выдавать и довольно сложные блюда. На соседних участках, решил Саня, не встретишь даже следов такого глупого трудолюбия. Там, он был более чем уверен, если что и растет - так это радующие глаз и не требующие особенного ухода цветочки. Сиди, пей ликерчик и дыши вечерним, напоенным ароматом воздухом. Саня сам бы сделал именно так, причем цветы бы посадил такие, которые не требуют сложного и утомительного ухода. Он даже не представлял, есть ли такие сорта, но отчего-то они ему представлялись в виде роз, но с махровыми лепестками. Да - и еще чтобы кресло стояло под черешневым деревом. Протягиваешь руку и закусываешь налитыми, темно-багровыми блестящими ягодами.

Саня вдруг вспомнил данную детям клятву, свое глупое торжественное обещание и затосковал. На хрена нужны ягоды, какими бы красивыми они не казались, каким бы великолепным вкусом бы не обладали - если нечего закусывать? Их что, просто так есть прикажете?

Брошенное в пьяном угаре хвастовство заводило жизнь в тупик. Раньше все пути казались короткими, понятными и доступными. Перед каждой трудностью нужно было сделать всего лишь одно волшебное действие - сесть и выпить, и проблема исчезала. Ну, может быть, не исчезала, может быть становилось незаметной, но при этом набирала силу и росла - зато при этом ее как бы не было. Теперь же проблемы вырастали, куда ни кинь взгляд, неприступными твердынями - и от самой мысли, что их придется штурмовать на трезвую голову, становилось дурно. К тому же похмельные чудовища приобрели вполне конкретный вид, вид монстров из зоопарка, и Саня, нервная система которого была измочалена водкой, взревел. Окажись на его месте Костик, ох, какие бы проклятия услышал бы этот ухоженный участочек! Очутится на сотни лет тому вперед, и не иметь возможности разбавить шок напитком нужной крепости!! Как бы гремел его утробный бас, сотрясая окрестности и смущая потомков забытыми выражениями с очень, очень экспрессивной окраской... потом, отревев и отбуйствовав, сел бы друг ну ступеньки, налил...

Саня замер на секунду, потом наотмашь, резко и сильно хлестанул себя по лицу. Потом еще раз и еще. Мысли крутились вокруг одного, мир сузился до ширины бутылочного горлышка - огромный, изменившийся неведомый мир. Перед мысленным взором вдруг появилась полынья - плескалась, раскачивая ледяное крошево, темная потревоженная вода, прилипали пальцы к обледенелым перилам, пар валил от ярко-красного тела. Саня вспомнил огонь, которым ласкал обнаженное тело мороз, вспомнил эйфорию и ощущение полета и бьющую через край энергию...

Саня встал и нетвердыми шагами направился в глубину дома. Кто-то, помнится, из соболезнующих, предлагал его кинуть в бассейн с ледяной водой - пусть, мол, простудится и помрет, все ж смерть на такая позорная...

В дальней половине действительно отыскался целый комплекс - парилка с настоящими камнями, раздевалка, аккуратно, рядами уложенные березовые и дубовые веники, тазы, мочалки и мыло с едким свежим запахом.