Третий меморандум. Тетрадь первая. Первоград

Казаков, плотно укутавшись в бушлат, заклевал носом и совсем уже задремал, как вдруг раздался возбужденный голос Голубева: «Ведите, ведите его сюда!»

«Опять парламентарий, – сообразил Казаков. – Заиграло-таки очко у герцога!»

Но это был не парламентарий. В лунной мгле можно было разглядеть росистую от пробирания сквозь кусты кожанку, оцарапанное листвой, но чисто выбритое лицо, черно-красную гвардейскую эмблему на рукаве и золотовышитого орла с короной сверху. Гвардеец тяжело дышал.

– Перебежчик, – вполголоса самодовольно пояснил Голубев. Рокер недовольно покосился на него.

– Вы координатор Александр Казаков? – хрипло поинтересовался он.

– Я – координатор, – подтвердил координатор. – С кем имею честь?

– Гвардии квестор, рыцарь Мохов, – представился рокер и даже слегка щелкнул каблуками. – Вы знаете, что в Рокпилсе переворот?

– Та-ак, – протянул Казаков, стряхивая дремоту и собираясь с мыслями. – Очевидно, Черная когорта? Те, кто нападал на нас?

Мохов кивнул.

– Вчера… то есть уже позавчера утром герцог получил ваш ультиматум. Он решил принять все ваши условия и днем созвал офицеров гвардии и Золотой когорты. Сказали, что будто бы обсуждают план обороны, на самом деле он отдал приказ ночью арестовать «черных». Но нашелся предатель, сволочь… – Мохов передохнул. – Короче, вечером «черные» подняли бунт, их поддержали лимитчики из Золотой. Герцог и трое офицеров брошены в тюрьму, герцогом эта шваль избрала «черного» магистра Васирова, а Лиепиньш – тот, что на вас нападал, – стал магистром.

– И вы решили перебежать? – мягко спросил Казаков. Мохов дернул плечом.

– Татарин – герцог, в городе заправляет панковская шваль. Гвардию сняли из дворца и посадили на башни… Они думают, мы им присягали! Короче, я не один пришел. Я вам башню принес…

«Та-ак», – одновременно подумали командующие и подались вперед. Мохов достал из-за пазухи торопливо, но уверенной рукой начерченный план Рокпилса.

– Вот эта башня, вторая от реки. Я ей командую, народ весь надежный. Как мы спустим флаг – значит, можно входить. В обмен мы требуем гарантий жизни и… сохранения чести себе, а также герцогу и тем трем офицерам – они за вас же, можно сказать, пострадали!

– А какие гарантии можете дать вы? Что это все не провокация.

Мохов снова дернул плечом.

– Хорошо, я к вам выползу. Буду заложником. Договорились?

* * *

– Бронетранспортер, значицца? – Голубев похлопал рукой по мешочкам с землей, уложенным в навешенные снаружи решетки. Эта импровизированная защита сплошь закрывала борта. Кабина зашита листами железа, наскоро прихваченными друг к другу сваркой. Сверху переднюю часть кузова прикрывал наклонный дощатый козырек, поверх которого приспособлен толстый железный лист и уложены мешки с песком. Все шесть колес тоже прикрыты почти до земли широкими стальными щитками. Щитки болтались на петлях, причем правый передний был погнут и заляпан зеленью: зацепили что-то по дороге…

Самодельная бронетехника, против ожиданий, прибыла вовремя, и теперь диспозицию, составленную с такими трудами, приходилось переигрывать. К тому же что-то приключилось с движком «Защитника» – с броневиком уже третий час возились механики с ремлетучки.

– Молодцы эсэмгэшники! – искренне похвалил координатор. – Надо же, всего за двое суток такое сваять! Только очень уж долго к нам ехали…

– Так ведь движок слабоват для такого веса! – принялся оправдываться Колосов. – Мы бы еще дольше добирались, спасибо, ребята догадались мешки пустыми везти. Мы песок в них уже здесь засыпали, так что вы тут тоже особо не разгонитесь. И вообще, мы сначала хотели из дэтэшки танк сваять – ну, знаешь, вроде тех, что в Одессе во время войны клепали из тракторов СТЗ. НИ еще назывались, «На испуг» то есть. Но Андрей запросил бронетранспортер…

Кустарная боевая машина смотрелась до крайности брутально: вообще-то это был мобилизованный с началом боевых действий трехосный ЗИС-151, доставшийся колонии в наследство от вымерших хиппи. На левом борту, полускрытая мешками, виднелась надпись белой краской: «За Родину, за Сталина!» Казаков поморщился: Маляна на них нет, шутнички хреновы…

У передка возились, лязгая железом и непринужденно матерясь, двое механиков, прилаживали на массивный бампер нечто вроде бороды из одинаковых по длине кусков крупнозвенной цепи. Борода свисала почти до земли, и, по замыслу Колосова, это должно было хоть в малой степени защитить передний мост и колеса от пуль. Координатор обошел грузовик. Задний борт откинут, открывая взору пустой кузов. У кабины, под козырьком, в наскоро приспособленном гнезде примостился, задрав хобот к небу, крупнокалиберный пулемет, который распоряжением Казакова сняли с «Альтаира». Яхта, как и ожидалось, осталась не у дел, а приписанные к ней морячки усилили команду кан-лодки.

– Тут, кроме расчета, будет десятка полтора десантников, – предупредительно пояснил Колосов. – Можно втиснуть и больше, но лучше не рисковать, мало ли? Все-таки кузов сверху, считай, не прикрыт, надо, чтобы люди могли все на дно улечься, – а то вдруг с башен достанут, сверху вниз?