Третья молодость

Ну, и вообще кстати о зоопарках... Носороги выстраивались в очередь купаться, не помню только где – в Торонто или Двур-Кралёве, а вот гиппопотамы совершенно точно направлялись к озеру именно здесь. У маленького прудика стояли три гиппопотама. Без сомнения, семейство. Папаша, мамаша и ребенок находились на берегу. Папаша делал шажок вперед и застывал в неподвижности. Соответственно подумав и переждав, такой же шажок делала мамаша. Затем шажок совершало дитя.

Долго не происходило ничего. Потом опять шажок делал папаша. После перерыва мамаша следовала за ним. Уважительно выждав, ребенок добирался до родителей. Снова все трое надолго замирали. Затем папаша делал шажок...

Мы молча и завороженно следили за этой сценой, не знаю, как долго, может, час. Заговорила невеста моего сына.

– Они соревнуются, кто первый войдет в воду, – заметила она с ноткой сомнения в голосе.

Думаю, тут-то будущая невестка окончательно снискала мое расположение.

Кстати, (а впрочем, не совсем) одна кретинка на ипподроме, узнав, что мой сын женится, ядовито, хотя и сладким голоском посочувствовала:

– Ох, так вы, пани, скоро бабушкой станете?.. Ну и что такого? Она сама теперь бабушка, и это ее головная боль, а меня проблема – бабушка, не бабушка – никогда не беспокоила и сейчас не беспокоит. Могу быть и прабабушкой, ежели на то пошло.

А засим возвращаюсь к хронологии. Дай Бог памяти, на чем же я остановилась?..

Вот именно, на тигре. Написала я «Колодцы предков», и милосердное Провидение позаботилось, чтобы Тереса оказалась в это время в Канаде. Приехала она в Варшаву уже много времени спустя, когда вся ее ярость испарилась. А непосредственно по выходе книжки она наверняка удушила бы меня голыми руками. Люцина хохотала над книгой с дьявольским удовольствием, а матери было все до лампочки. Отец и тетя Ядя с самого начала веселились и никаких претензий не предъявляли.

Зато я добилась побочного успеха, только, кажется, после «Проселочных дорог». В Тоньче к старосте, или как там в то время деревенская власть называлась, прибежал кто-то с книжкой, мол, выставила деревню в некрасивом свете. Староста отреагировал с должной энергией, и во всем владении моей прабабки навели порядок. Разбитые ворота сняли с проржавевших петель, и так далее – когда я приехала в следующий раз, все выглядело несравненно приличней. Мысль, что своей книгой я повлияла на эстетику страны, весьма поддерживала мое настроение.

Честно сознаюсь – в работе над обеими книгами Марек оказал мне неоценимую помощь. Все сведения насчет взрывчатых материалов сообщил мне он, инструменты, какими пользуются лесничие, он знал превосходно, несколько других мелочей я тоже позаимствовала у него, он вполне ориентировался и в закулисной жизни цирка. Я тогда уверовала в его необычное прошлое и тем более стремилась выведать подробности.

Подозреваю, всевозможные тайны он обожал еще больше, чем я. По своей проклятой привычке он держал в секрете абсолютно все. Если бы мог, то утаивал бы даже дни недели и текущий год. Клинический пример – история с пластиковой канистрой для воды.

Как-то Марек принес мне трехлитровую канистру, белую, чудесную, желанную.

– Откуда это? – воскликнула я в полном восторге.

– Да есть тут одно место... – уклончиво ответил он. Я не выпытывала, дабы не быть навязчивой. Черт его знает, может, «одно место» – это паршивый белый дом в Новом Святе или какая-нибудь артель, сбывающая изделия налево. А то и магазин в самом центре МВД, или контрабандист, сотрудничающий с разведкой, привез... Таинственным местом оказался киоск около универсама, где я сама без всяких проблем приобрела за обыкновенные деньги еще три идентичные емкости.

Канистры были нужны. Началось это очень давно...

* * *

Началось даже еще раньше, и об этом я тоже напишу.

Я училась в институте, то ли на первом курсе, то ли на втором. Нас новели на городской коллектор.

Полагаю, от издательства необходимо потребовать, чтобы весь нижеследующий фрагмент был выделен жирным шрифтом, прописными буквами, а то и вообще позолочен. На городском коллекторе я побывала ровно сорок два года назад. Уже тогда профессионалы – люди, проведшие в этих фильтрах всю жизнь, каждый отдельно и все вместе, лично и в случайных разговорах информировали нас: если коллектор не расширить, Варшаве не хватит воды. Это не вопрос загрязнения Вислы, а проблема особенностей работы фильтров. А именно: в коллекторе имеются фильтры быстродействующие и фильтры медленные. Быстродействующие фильтры задерживают всевозможный крупный мусор, медленные фильтры состоят из толстого слоя песка или еще чего-то и очищают воду основательно, но очень медленно. Вода сочится через них каплями. Возможно, что после или до того (на точности не настаиваю), в воду добавляют дезинфицирующие средства, и она становится пригодной для питья.