Требуются доказательства. Бренна земная плоть

– Переодевался. То есть менял одежду. Примерял разные костюмы, рубашки, галстуки и смотрелся в зеркало. К встрече с родителями, видите ли, готовился. Конечно, он не знает, что я это знаю, но… что ж, у каждого, наверное, есть свои пороки, и порок Перси – тщеславие.

Найджел поблагодарил Геро и удалился, размышляя о странностях человеческой природы, особенно на примере достопочтенного Персиваля Вэйла. Он отыскал Стивенса Второго и дал ему кое-какие указания. Затем пошел к Гриффину и попросил его сходить с ним на стадион, где они восстановили действия последнего между часом сорока пятью и двумя тридцатью в день совершения убийства. Процесс реконструкции дошел примерно до середины, когда учитель физкультуры вдруг взревел: «Эй, Стивенс, какого черта ты тут делаешь? Ты что, не знаешь, что в это время выходить из школы не разрешается?» И он уже двинулся навстречу нарушителю дисциплины, как Найджел положил руку ему на плечо.

– Все в порядке. Это я ему велел. Мне надо было понять, мог ли убийца пробраться к стогу сена, не привлекая вашего внимания. Стивенсу не удалось, пари держу, что и у преступника бы тоже ничего не вышло.

По возвращении в школу Найджела дернула за рукав маленькая запачканная ладонь. Это был Понсонби. Мальчик отвел его в сторону и таинственно прошептал:

– Обещайте, что никому не скажете. Даже диктатору.

– Обещаю.

– В общем, он знает, кто убийца, во всяком случае, сказал, что знает, но даже от меня скрыл имя. Наверное, думает, что сам может его поймать. – И бунтарь-помощник шмыгнул в сторону, напоследок бросив на Найджела пару зловещих взглядов.

Может, все это и ерунда, подумал он, и вообще на такую удачу рассчитывать трудно, но детектив не имеет права оставлять ни один камень, пусть самый маленький, неперевернутым, и Найджел вновь отправился на поиски Стивенса. Ему пришлось проявить кое-какую изобретательность, дабы не выдать Понсонби, но в целом получение информации не принесло особых хлопот. Стивенсу Второму никак не хотелось стучать на одного из тех, кого суперинтендант назвал «товарищем», даже своему другу – великому детективу, и все же он заговорил:

– Есть у меня некоторые подозрения насчет этого дурачка Смизерса. Понимаете, в тот день за завтраком Вимис нагло приставал к нему. Не он один, конечно, но я слышал, как Смизерс сказал ему на перемене: «Берегись, убью». И вид у него был страшно кровожадный, сэр. Да и все последние дни, ну… после убийства, выглядел малый очень уж странно. Наверное, мне раньше надо бы рассказать вам все это, сэр, но получается как-то не очень честно, пусть даже этот Смизерс – поганец.

Найджел заверил Стивенса, что разговор останется между ними, а себе наказал отыскать на перемене этого Смизерса. Прозвучал звонок на первый урок. Найджел пошел в учительскую, где обнаружил обложившегося учебниками Тивертона. Занятий у него с утра не было.

– Надеюсь, не помешал? – спросил Найджел.

– Ничуть. Этим я могу заняться в любое время. Слушайте, а это правда, что полиция все еще подозревает Эванса?

– Боюсь, что так. Он оказался в чрезвычайно трудном положении. Этот карандаш, знаете ли… – добавил Найджел.

– Да? А я думал, с этим разобрались. Он сказал, что потерял его накануне, во время состязания борцов.

– Верно. Но суперинтендант вбил себе в голову, что на следующий день – в день убийства – он снова был у Эванса.

– Что ж, мне и самому показалось, что я видел этот самый карандаш утром у него в руках. Черт, надеюсь, я не усугубил его положения. Да нет, не может быть. В комнате тогда были только Гриффин и сам Эванс.

Найджел вопросительно посмотрел на Тивертона.

– Я хочу сказать, что, когда я упомянул, будто видел, как он пишет что-то этим карандашом уже после соревнований, рядом были только они двое, – пояснил Тивертон.

Они еще немного поболтали о пустяках, и Найджел пошел на жилую половину школы, откуда позвонил в полицейский участок Стевертона.

– Суперинтенданта Армстронга, пожалуйста. Да, да, жду. Доброе утро, Армстронг, это Стрейнджуэйс. Извините за беспокойство. Я опять по поводу карандаша Эванса, что нашелся в стогу сена. Что вы на нем обнаружили? Только отпечатки пальцев? Помнится, вы сказали, что карандаш валялся на земле, верно? А Эванс заявил, будто обронил его накануне, во время борьбы? А что, вполне может быть… Да, да, точно, ничто не свидетельствует об обратном. Это создает, как вы сами говорите, немалые трудности… К слову, вы сегодня здесь будете?.. Во второй половине дня?.. Очень хорошо. Да, у меня, возможно, будет для вас кое-то. Кстати, совсем из головы вылетело – я знаю, кто убийца. Ладно, до встречи.