Травести бурлеска

Помню, я тогда часто влюблялся в девушек, ещё всерьёз подумывал о гомосексуальном опыте. В те времена это было модно — гомосексуальный опыт. Правда, не для мест, в которых я обитал, по вынужденным причинам. В тех же местах, гомосексуальный опыт был далеко не в моде и помнится, господин Моисеев отменил концерты в нашем городе потому, что на три запланированных шоу было куплено шесть билетов.

Вероятно, на весь наш таун имелось только три пары желающих посетить такой перформанс. А может одна, купившая билеты на все три концерта. Представляю огорчения Бориса по поводу подобной небомондности обитателей периферии постсоветского пространства. Может быть данный факт, а может здравая физиология, так и не дали воплотиться моим юношеским порывам.

Относительно того времени запомнилось и впечатление от увиденного объявления в старом овальном троллейбусе, о том, что набираются актёры желающие сыграть в любительском кино за «достойное вознаграждение». Как и все тогдашние объявления, оно было написано от руки, правда, красивым, каллиграфическим почерком. Нарезанные номера телефона заказчика были оборваны все, кроме одного.

Я представил, что это за любительское кино, сразу вникнув в суть проблемы. Хитросплетенья рук и ног. Голова закружилась. Моя рука дрогнула и стала медленно подниматься к заветности шести цифр. Юношеская гиперсексуальность давала о себе знать. Но, вдруг кто-то из сбитой толпы мучеников городского транспорта времён перестройки успел первым протянуть руку и сорвать многообещающий номер.

Я вытянул шею, чтобы рассмотреть лицо человека, который меня обломал. Женщина лет сорока, в сером драповом пальто и ангоровом берете, измученная тяжестью авоськи с продуктами первой необходимости, сунула себе в карман клочок бумажки и вышла на следующей остановке, стараясь избегать заинтересованных взглядов…

Через пару месяцев, я увидел её на кассете с названием «Русский секс». Она выглядела прекрасно в интерьере комнаты общаги городского машинститута, страстно совокупляющаяся с молодым длинноволосым студентом.

Тогда мне подумалось, что на месте этого студента, при определённых стечениях обстоятельств мог бы быть я. Немного взгрустнулось, помнится. Правда до сих пор не могу понять — то ли из-за денег, которые мог заработать таким приятным способом, то ли из-за приятности самого способа зарабатывания хлеба насущного.

Я был тогда счастлив. Беден и счастлив. Я ещё не выиграл свои семьсот пятьдесят тысяч долларов США без вычета налогов. Это случилось намного позже.

По телевизору пели уже что-то другое. Совсем не эротическое. Что-то лающее и иностранное. Опять была кровь и выяснение гангстерских отношений. Зачем люди трахают друг друга с помощью пуль? Затем что бы иметь деньги и трахать других людей с помощью естественных приспособлений? Эрос и Танатос. За пределы Фрейда ещё ни кто не смог выйти, хотя костерят его направо и налево, не вникая в суть человекопонимания, выдвинутого его гением.

Только Владимир Вольфович зрит в корень, не удивлюсь, если он реинкарнация великого психотерапевта. Только он умеет играть на бессознательных желаниях своего демоса. Причём его политика была бы одинаково эффективна в условиях любой среды, любой социальной прослойки, преодолев любые языковые барьеры. Просто в других условиях он мог бы иметь больше денег, что бы с их помощью устраивать свою личную жизнь. Но, в этом вся суть именно нашего отечественного менталитета.

Отечественный менталитет, хотя и за халяву, но сталкиваясь с ней, примет от неё лишь малую долю, скромно отказавшись от большей части. Что бы разрешить себе большее, отечественному менталитету нужно превозмочь большие трудности. Иначе — вознаграждение не будет иметь для него такой ценности. Рассуждал я, сам себе не очень-то доверяя в выводах.

Поток моих воспоминаний и размышлений прервала супруга, продолжавшая сидеть рядом и, как оказалось, что-то говорить о наших с ней взаимоотношениях.

Я стал ужасно невнимательным.

— Знаешь, — пока ещё не совсем поздно, — говорила она…

Интересно, под «поздно» она подразумевает время суток или жизнь в целом…

— Что ты сказала, дорогая? — спросил я растерянно.

— Я говорю, что впереди выходные и мне стоит, пожалуй, навестить маму.

— А дети?

— С детьми, конечно. И пока нас не будет, мне бы хотелось, что бы ты подумал над своим поведением.

Я не понял, над какой его частью мне нужно подумать, но сразу согласился:

— Конечно, конечно. Не забудь взять права, с тобой такое через раз.

Зачем я это сказал? Мне пришлось ещё около часа, то есть весь процесс сборов выслушивать лекцию о моей неблагодарности и грубом отношении к матери своих детей. Крепись, говорил я себе, и это тоже пройдёт.

Дети дружно расцеловали меня в обе щеки. Нет, что бы там моя супруга не плела себе, а я их любил. Любил нежно, и чем дальше, тем сильнее. Чем больше меня тяготил брак, тем неразрывнее становилась моя связь с детьми. Часто они раздражали, и порой я был готов применить грубые телесные наказания в виде ремня по мягким тканям ниже спины. Но слёзы на глаза наворачивались, когда моим маленьким было плохо.