Трасса "Юг". Парни из 90-х

Потом я подумал вот о чем: значит, дело моего отца было достаточно громким в Москве, раз слухи дошли даже до самого господина Островского. Тогда не приходится удивляться, что за нами гоняются все, кому не лень.

А ведь здесь мы как в крепости, – подумал я. Мы можем переждать. Мы можем даже забраться на наблюдательную вышку… И еще тут есть компьютер с интернетом.

Эпизод22. На вышке было светло. С нее действительно открывался потрясающий вид. Мы узнали даже, куда ведет дорога: она петляла между невысоких холмов и в самом деле возвращалась на московское шоссе. Получалось, что мы заехали сюда совершенно зря. Об этом мне сказал на ухо Макс, а я только пожал плечами. Не то чтобы я стал фаталистом, но почему-то с некоторых пор мне казалось: всякое наше движение что-нибудь да означает. Даже если неясно, что. Говоря проще, всем нам не мешало бы схорониться в тихом месте на денек-другой, чтобы поразмыслить над этим. В этом смысле я и ответил Максу, и тот нехотя согласился.

Костик с Шерифом тем временем оглядывали окрестности. Хозяин башни смотрел на них с грустью, и я решил отвлечь его:

– Мишка, – начал я самым невинным голосом, – а у тебя здесь девчонки никогда не бывали?

– Бывали, – ответил он. – Но сейчас нет.

– Сейчас однозначно нет, – подтвердил я. – Ты не ошибся. Можешь даже пощупать. Ну, а вообще?

– Вообще мы переписывались по сети. Уже здесь. Но у нас ничего не получилось.

– Да не бывает так, чтобы совсем ничего, – сказал Макс грубовато. – Плохо писал, наверно.

– Я совсем перестал писать. Месяца три назад. На экране все расплывается. Не отца же мне просить вслух читать, правда?

Макс смутился.

– Ну, прости. Я не знал. Но можно же приятеля попросить. Все так делают: пишут вместе, сидят, прикалываются, а потом…

– Хочешь, напиши что-нибудь за меня. Если тебе интересно. Я не стану. Мне всё равно.

– Гордый какой. Мне б такую башню, я бы вообще с телками кувыркался не переставая.

Неожиданно Мишка рассмеялся:

– А у меня почему-то тут никак не получалось. Мне казалось, что нас все видят. Я-то ничего не вижу, а меня – все… Даже если темно… Это мания, конечно…

– Мания преследования, – сообщил Костик.

– Ну и вот. Но на самом деле все было еще более мерзко. Мы познакомились по интернету, а она у меня украла деньги…

– А вот это уже не мания.

– Папа когда узнал, жутко разозлился. На меня, конечно. Потом взялся сам искать мне знакомых, в своем кругу, но я ему сказал – этого не нужно…

– Да, дружище, хреново тебе, – сказал Макс.

– Зато есть что красть, – откликнулся Шериф сурово. – Не так плохо.

– Это всё не мое, – возразил Мишка. – Там, где мы жили до этого, там было лучше. Там все жили одинаково, я еще хорошо видел, гулял по улицам. Мы траву курили. По субботам у хасидов из лавочек кока-колу воровали… На складе стоят бутылки, целыми упаковками. Берем и убегаем… Он злится, кричит, а сделать ничего не может…

– Кто такие хасиды? – спросил Шериф.

– Они очень религиозные. Им в шабат работать нельзя, грех. Даже свет включить нельзя. Прислуга включает…

– Слушай, а ты молодец, оказывается, – ухмыльнулся Макс. – Так им: кто не работает, тот не пьет кока-колы…

– Там я был нормальный, – грустно сказал Мишка. – А здесь – новый русский. Вам смешно?

– Значит, ты новый русский еврей? – спросил Шериф.

– Не совсем. Но отец так устроил, что да. Когда уезжал. Десять лет назад.

Зазвонил телефон, который стоял прямо на полу. Мишка обернулся на звук, поднял трубку, послушал и ответил: «да, идем».

– Зовут вниз. Они все-таки устроили праздник.

– Минуточку. Раз есть гости, должен быть и праздник, – воскликнул Макс. – Давай, корми нас. Мы тебе не хасиды, для нас пожрать – не влом. А потом еще кататься поедем.

Если я хоть что-нибудь понимаю в людях, то Мишка был счастлив.

Потом говорились тосты (Борис Николаевич переоделся и выглядел представительно, как по телевизору), пилось терпкое красное вино (мне оно понравилось), дарилась пузатенькая, сияющая огненно-рыжим лаком гитара (Мишка взял ее в руки и сразу, хотя и не на полном звуке, произвел такой пассаж, что Макс восхитился. «Йес», – сказал Мишка, никто его не понял, но Костик с важным видом закивал: оказывается, так называлась очень старая и очень сложная английская группа). После всего этого есть уже не хотелось. Мишка взял гитару и понес наверх, а Макс, кряхтя, поволок туда же тяжелый черный комбик размером с два пивных ящика. Борис вручил мне бутылочку вина, а Шериф незаметно прихватил со стола такую же.

В стеклянной башне было уже темно. Ярко светила луна. Сквозь прозрачный потолок были видны и звезды, и млечный путь. Костик засмотрелся на небо, и Макс водрузил комбик ему на ногу. Тот от неожиданности вскрикнул так, что Мишка испугался. Пришлось обоим налить. Нахальный Макс попросил гитару, воткнул провод в усилитель, покрутил ручки и сыграл что-то из своей любимой «Нирваны», довольно складно. Но Мишка взял у него «гибсон» и с ходу врезал то же самое. Макс спросил: «Ты чего, тоже Кобэйна снимал?» – «Первый раз от тебя услышал», – ответил Мишка, и Макс надолго заткнулся.