Трансформация

Я закончил, на несколько секунд установилась абсолютная тишина, затем все трое разразились дружным хохотом. Как мне показалось — неестественно дружным.

— Хват, это розыгрыш такой?

— Нет Смайл, совсем-совсем не розыгрыш. Вы должны были заметить настороженный интерес несколько месяцев назад. Сегодня меня попросили посмотреть на ситуацию взглядом нового человека. Результат Вы только что услышали.

— Так это лишь твои домыслы?

— Не совсем, я озвучил солидарное мнение, а Вы уже принимайте решение. На Вас никто не давит, не угрожает и не требует объяснений…

— Ты толком можешь сказать, что сегодня произошло, что тебя переклинило так?

— Вы не представляете интереса для заражённых. Гастрономического интереса, не привлекаете их в качестве еды. Из нас четверых они стремились ко мне, а вас пытались убрать как препятствие, источник разящего металла, отнимающего у них жизни.

— Но Хват, дружище, неужели ты считаешь, что подобное решение всерьёз возможно обосновать субъективными ощущениями одного единственного человека, тем более новичка?

— Конечно нет, прежде чем озвучить свои подозрения, окрепшие до полной уверенности, я проанализировал нашу утреннюю драку, а специально обученные люди изучали записи прошлых боёв. Вы не интересны тварям.

— Ты понимаешь, что абсурдность обвинения граничит с нанесением личного оскорбления?

— Я всего лишь уполномоченное лицо. Да, я выдвинул гипотезу, а специалисты, занимающиеся проблемой Вашей неуязвимости, с ней большинством голосов согласились. Повторюсь — это официальная позиция стаба и я больше ничего не имею сказать.

— Ну а второе, какое к нам у тебя дело? — к разговору подключился Кремень. — Ты сказал, что имеешь два вопроса.

— Второй вопрос личного характера и не интересен посторонним ушам. Я бы с удовольствием проводил вас наверх и заодно озвучил бы свой вопрос.

— У нас и по первому-то вопросу остается одно сплошное недоумение. Нам предъявляют нелепое обвинение фантастичное по своей глупости и предлагают убираться вон. Что вторым номером у тебя идёт, ты будешь умолять Высший Разум, вернуть тебя в свой родной мир?

— Друзья, Вас никто не обвиняет и тем более не собирается изгонять, «охоту на ведьм» здесь не допустят. Вот только постепенно все про всё узнают, коситься будут, по окрестным стабам молва пойдёт. Зачем Вам это?

— А Катран почему не пришёл, не по-командирски как-то?

— Придёт, посидим ещё минуту и подойдёт, я уверен, что он нас слышит.

Катран зашёл в кафе через считанные секунды и молча уселся за стол. Встретился глазами с каждым из парней и продолжая молчать, принялся рассматривать свои руки.

— Чудесно! Получается командир имел подозрения и продолжал водить нас в бой. Это конечно не подвиг, но что-то героическое в этом есть.

Комментариев на реплику Смайла не последовало.

— Хорошо! Мужики, если нам здесь не рады, то оставаться в Южном не имеет смысла. Косые взгляды не для меня, — Кремень поднялся. — Ну что у тебя там вторым номером программы?

Я понялся одновременно со Смайлом и Щитом, Катран остался сидеть. Просьба моя может показаться вершиной бестактности и даже наглости, но в моём положении стоит хвататься за любую возможность.

— Я бы не стал обращаться к Вам, ведь только что я выступал в роли обличителя, а теперь приходится нижайше просить об огромном одолжении. Но как мне кажется я очень удачно провёл переговоры. Администрация уже полгода теряется в догадках, институтские опять же подключились, как мне кажется.

— С чего ты это взял?

— Да просто теория о гигантской флуктуации, я считаю, сформулирована никак не местными специалистами. Под флуктуацией предлагается понимать неосознанную коллективную способность транслировать Стиксу сигналы о Вашей несъедобности. Выдумать такую ахинею — нужно иметь особо вывихнутые мозги для этого.

— Ну тогда тебе в Институте самое место. Там оценят твой полёт фантазии, и сразу ректором назначат. Но давай ближе к делу.

— Да, конечно. Я в кваза начал превращаться и мне нужен белый жемчуг. Вам подобные вещи ни к чему, а места, где можно найти соответствующих обитателей, Вам известны. Буду Вашим должником и готов свидетельствовать о чём угодно, перед кем угодно и где угодно.

— Лучше бы тебе было вовсе помалкивать.

— Ага, и про Вас бы думали разное, и в конце концов не известно бы чем всё закончилось. А так вы точно знаете на чём прокололись, никто не станет злословить и. вообще, постепенно история эта сойдёт на нет.

— Так мы должны быть теперь благодарны тебе? — Смайл говорил без тени улыбки, и я его откровенно боялся, неизвестно что там в его нечеловеческой голове происходит.

Я пожал плечами. Превращение из обличителя в просителя далось тяжело и моего запала хватало теперь только на оправдания:

— Нет, ну я старался сгладить углы: мне поручили, я исполнил со всей возможной деликатностью.

— Кто-нибудь, однажды, со всей возможной деликатностью возьмёт и оторвёт твою глупую башку.