Трактаты. Проповеди

Один учитель прекрасно сказал, что в душе присутствует нечто потаенное и скрытое и высоко вознесенное, куда не достигнут силы, разум и воля[329]. Святой Августин говорит: как неизреченно то, откуда в первом исхождении Сын исходит от Отца, так есть нечто весьма потаенное над оным первым исхождением, откуда исходят разум и воля[330]. Некий учитель, который лучше многих сказал о душе, говорит, что вся человеческая наука никогда не постигнет того, что есть душа в своем основании[331]. (Чтобы постичь), что представляет собою душа, для этого надобно сверхъестественное знание. Ибо мы ничего не знаем о том, откуда силы из души исходят в дела, об этом нам известно немногое, но этого недостаточно. — Что есть душа в ее основании, об этом никому не известно. Если об этом что-то возможно узнать, то сие должно быть сверхъестественным; сие должно источаться из благодати; там Бог творит милосердие. Аминь.

ПРОПОВЕДЬ 8

In occisione gladii mortui sunt[332]

(«Умирали от усекновения мечом»)

О мучениках читают, что «они умирали от меча». Наш Господь сказал Своим апостолам: «Блаженны вы, когда страдаете за имя Мое»[333].

Он говорит: «они умирали». Первое (когда сказуется. — М.Р.), что они суть мертвы, означает, что страдание в этом мире и в этом теле, подошло к концу. Святой Августин говорит: всякое страдание и тяготы труда завершаются, но награда, которую за них дарует Бог, пребывает вовек[334]. Кроме того нам следует помнить, что вся эта жизнь смертна, что не надо бояться никаких бед и трудов, угнетающих нас, ибо у них есть окончание. А в-третьих, нам надлежит держать себя так, словно мы умерли, дабы нас не касалось ни страдание, ни горе. Некий учитель утверждает, что неба ничто коснуться не может[335]; он имеет в виду, что тот человек есть человек горний, если для него все вещи не столь велики, чтобы коснуться его. Один учитель спрашивает: если все творения столь ничтожны, как же тогда получается, что они так легко отвращают от Бога? Ведь душа в своем наименьшем все-таки ценнее, чем небо и всякие твари. И отвечает[336]: это получается из-за того, что человек мало обращает внимания на Бога. Если бы он не пренебрегал Богом, как и положено, то едва ли когда-нибудь смог бы преткнуться. И сие — благое учение, что человек должен соблюдать себя в этом мире, как будто бы мертвым. Святой Григорий говорит: Богом никто не может обладать в полной мере, разве что тот, кто в полную меру мертв для этого мира[337].

Четвертое наставление — важнейшее. Сказано, что «они умирали». (Но) смерть дает им бытие. Один учитель говорит: природа никогда не разрушает без того, чтобы дать (за это) что-нибудь лучшее. Если воздух становится огнем, то сей — благородней. Когда же воздух превращается в воду, то это есть разрушение и извращение[338]... И если так поступает природа, то тем более Бог: Он никогда не разрушит без того, чтобы даровать лучшего. Мученики умерли и утратили жизнь, но обрели бытие. Один учитель утверждает: наиболее благородное — это бытие, жизнь и сознание. Сознание выше жизни и бытия, ведь сознавая, оно тем самым обладает жизнью и бытием. А с другой стороны, жизнь благородней бытия или сознания, как это бывает у дерева, которое живет, в то время как камень лишь существует. Теперь возьмем бытие обнаженным и чистым, каким оно пребывает в себе: тогда бытие выше познания или жизни, ведь тем, что существует, оно включает (в себя) познание и жизнь[339].