Трактаты. Проповеди

Состоя из восьми строф, поэма делится на две неравные части. В первой речь идет о тринитарных отношениях: рождении Сына от Отца («processio verbi» ст. I), исхождении Св. Духа от Отца и Сына («processio amoris» ст. II), не нарушающих единства и простоты Божественного естества («unitas naturae» ст. III). Вторая часть трактует о пути экстатического соединения с Богом. Присутствующие здесь темы и символы (горы, пустыни, круга и центра круга; см.: Luers G. Die Sprache der deutschen Mystik des Mittelalters im Werke der Mechthild von Magdeburg. S. 138-140, 242-243, 293-295; Egerding M. Die Metaphorik der spätmittelalterlichen Mystik, S. 58-59, 722-726), мотивы (мистических истощания, глухоты, слепоты, освобождения от образов сотворенного мира), парадоксы, а также апофатические обозначения недвусмысленно свидетельствуют о сильном влиянии, оказанном на автора секвенции дионисийско-экхартовским богословием. Недаром текст Нюрнбергской рукописи произведения сопровожден надписью: «Dis sint acht conclusion und schlosrede von der heiligen dryfaltikeit, als sie genomen sind aus den Worten sancti dyonisij in dem buoche de mistica theologia».

Единственным в своем роде и не имеющим исторических аналогов представляется тот факт, что некоторое время спустя после создания средневерхненемецкая поэма, наряду с книгами Библии, трактатами христианских и языческих учителей, была снабжена латинским комментарием, многократно превышающим ее по размеру. Косвенно, как считает издательница «Granum sinapis» М. Биндшедлер, это могло бы указывать на авторство самого Майстера Экхарта, — единственно он, среди пишущих тогда in «vulgari», был способен пробудить интерес латинского комментатора. То, что имя Экхарта в толковании (как и в списках секвенции) не упоминается, в достаточной мере объясняется его одиозностью в официальных церковных кругах, оно помешало бы распространению поэмы. Известный интерес представляют и несомненные отдельные соответствия комментария на «Granum sinapis» и экхартовского «Толкования на Евангелие от Иоанна»... Поэма начинается со слов Ин. 1, 1 «In dem begin... ist ie daz wort». Постановка в данном стихе формы настоящего времени связки выглядит вполне по-экхартовски; Мастер всегда был склонен интерпретировать это евангельское изречение сугубо онтологически, — чего не поняло подавляющее большинство переписчиков, заменивших «ist» на библейское «was» («...было (Слово)». Эта проблема (и связанные с ней смысловые возможности несовершенного прошедшего, имперфекта «was»/«erat», который, впрочем, в средневерхненемецком может иметь и совершенное, перфектное значение) обсуждается в одних и тех же словах в п. 9 и 8 комментарий на секвенцию и Евангелие, соответственно (Оба, возможно, восходят к толкованию Фомы Аквинского). Приведенные и некоторые подобные им факты и совпадения делают возможными равновероятные допущения: 1) Экхарт был не идейным вдохновителем, но автором секвенции; 2) Экхарт был автором не только секвенции, но и латинского комментария на нее; 3) авторы секвенции и ее комментария были состоявшими в личном общении современниками из ближайшего окружения раннего Экхарта (К. Ру). Ни одно из этих предположений на сегодняшний день не может быть опровергнуто или доказано.