Трагедия ошибок (СИ)

Дворец асуров не институт благородных девиц и не салон аристократов. Там было много грязи и подлости. Постепенно все, кто знал о моем происхождении, уходили. А я оставалась одна. Наверное, это тоже мой крест. Чтобы не случалось в моей жизни, какие друзья ни появлялись. Я все равно оставалась одна. Вот и сейчас уже долгие века я живу в одиночестве. Но время, когда оно пугало давно кануло. Возможно, это старость. Или, прожив столько лет, я поняла прелести уединения. Там где-то остались все мои страхи.

Знаешь, призрак моей памяти. Ведь я по-настоящему осталась одна. Они все ушли. Но в детстве и в академии я не понимала, какое это благо. Тогда мне хотелось вернуться в отцовский дворец. Там жило мое счастье. В прошлом был мой дворец и фиалки с колокольчиками на стенах спальни. Там жил веселый маг, что рассказывал небылицы и удивительный фонтан в парке. Тогда мне казалось, что смогу.

Прислуживать меня поставили сразу же, как заметили. Очередной ребенок в замке не должен просто так есть свой хлеб. С привезенной девочкой меня не ассоциировали. Мало ли непутевая кукушка кинула своего ребенка. А может быть, ее в порыве страстей убил очередной аристократ. Демоны плохо относятся к человеческим девушкам. Вас много. Вы безликая толпа, недостойная поднимать глаза на господ. С вами можно делать все.

Меня приставили к посильной работе. За время болезни я похудела и руки стали похожи на тонкие палки. Волосы превратились во что-то невероятное. Они были, то мышиного оттенка и напоминали гриву старухи, то вдруг отливали рыжим огнем. Мои глаза были серыми, и только иногда в них снова вспыхивал тот самый огонь. Но с годами это стало происходить все реже.

Меня приставили убираться в гостевых комнатах. Моей задачей было вымести пол и специальным артефактом убрать ковры. Эта дрянь, невероятно тяжелая для маленькой девочки. Но кто меня слушал. Да и говорить к тому времени так и не смогла. Я стала безгласной тенью большого дворца. Таких во всех замках много. Вы проходите мимо и, походя, топчете чью-то жизнь. Старшая прислуга не обращала на серую тень внимания. А наши потихоньку уходили. Когда скончался старый конюх, я плакала впервые за три года. А потом через год умерла и кухарка, что выхаживала меня. Она ушла вечером тихо и с улыбкой. Я так и осталась лежать на ее груди, пока утром тело не забрали. Я осталась в одиночестве. До меня никому не было дела. И если бы тогда меня прибили, никто не обратил на это внимания. Ночи невыплаканных слез и детское горе всколыхнули старые воспоминания. В то время — это тягучее одиночество пугало и заставляло совершать ошибки.

Тогда-то я и заговорила. Почти четыре года молчания и вдруг такое. Экономка, руководившая женской челядью, схватила меня за руку и потащила не к кому-нибудь, а к самому императору. Владыка изволили обедать со своим семейством. К счастью, не всем, а лишь самыми приближенными. А это оказались его старшие сыновья. Всего их у императора Диссига четверо, вернее, тогда их было столько. И вот сейчас они все уставились на меня. Вообще-то, если не считать мерзкого характера императора, он был красив. Мускулистое тело, которое никогда не прятал. Давая возможность многочисленным поклонницам рассматривать все прелести его накаченного тела с кубиками и рельефами мышц. Темные волосы были короткими. Парикмахер ежедневно делал из них затейливую укладку. Мода на косы не затронула сердца владыки. А еще светлые глаза, что постоянно горели огнем. Но это для асуров, тем более с такой силой, как у императора, нормальное явление.

— Ваше Величество — вот.

— И что? — лениво спросил Диссиг, потягивая вино из бокала.

— Да эта девочка молчала почитай четыре года.

Диссиг рассматривал меня пристальнее. Как, впрочем, и его треклятые сыновья. Эти дети императора постоянно шлялись по дворцу в поисках приключений. Сколько людей они убили просто так, потому что им было скучно. Когда их вопли надоедали императору, он отправлял сыновей куда подальше. Например, совершать набеги на соседнюю империю. То, что у них договор Диссига не интересовало. Дочерей у него тоже хватало. Но эти безгласные девочки не смели что-то возразить ему. Особенно, после того как он вначале приговорил, а потом лично казнил одну из своих дочерей. И при этом он нисколько не скрывал, что сделал это за дерзость.

— Как тебя зовут? — просил Диссиг.

— Авия, — ответила я.

Я переменилась в лице. От взглядов принцев передергивало. Хотя мне и так было ясно, что от внимания этих подонков теперь не ускользнуть. Хорошо еще внешность у меня не ах. Я, по-прежнему, тощая с неопределенного цвета волосами. Фигура у меня еще не сформировалась. И теперь я понимаю, что судьба дала мне непередаваемый шанс выжить. Но тогда рядом с красавицами имперского дворца я вздыхала и завидовала им. Мне казалось, что за порогом их спальни есть счастье. Император прищурился и сказал:

— У тебя — дар. Но он заблокирован. При этом он очень силен. Ты откуда родом?

— Из побежденного королевства.